Внутренний преследователь, мой король
Следующей выпускной работой выпускницы обучающей программы «Основы аналитического консультирования и юнгианской терапии», которую мы предлагаем Вашему вниманию является работа Христины Тюленевой на тему:
«Внутренний преследователь, мой король»
(В данной роботе осуществляется анализ фильма Майвенн Ле Беско «Мой Король»)
«Есть такая легенда — о птице, что поет лишь один раз за всю свою жизнь, но зато прекраснее всех на свете. Однажды она покидает свое гнездо и летит искать куст терновника и не успокоится, пока не найдет. Среди колючих ветвей запевает она песню и бросается грудью на самый длинный, самый острый шип. И, возвышаясь над несказанной мукой, так поет, умирая, что этой ликующей песне позавидовали бы и жаворонок, и соловей. Единственная, несравненная песнь, и достается она ценою жизни. Но весь мир замирает, прислушиваясь, и сам Бог улыбается в небесах. Ибо все лучшее покупается лишь ценою великого страдания… По крайней мере так говорит легенда.» Отрывок из книги: Колин Маккалоу. «Поющие в терновнике».
Джеймс Холлис в своей книге «Душевные омуты» рассказывает о мучениях Иксиона, который попытался соблазнить Геру, чем привел в ярость Зевса и по его повелению был привязан к огненному колесу, которое должно было, не останавливаясь, катиться по небу, пока не попадет в царство Гадеса, соответственно испытывая при этом страшные боли.
Муки Иксиона известны каждому из нас. Навязчивое поведение, связанное с одержимостью идеей, заключает нас в замкнутый круг: «одно и то же, одно и то же». Кто из курильщиков не чувствует отвращения к себе при очередной неудачной попытке бросить курить? Какой пьяница не пьет горькую, желая заглушить вину, вызванную последним запоем? Кто не ощущал себя прикованным к стальному колесу рациональных защит и привычных стилей поведения, даже если они лучше всего помогали установить контроль над собой или достичь социальной успешности.
Распространенным является мнения об алкоголиках как о людях потерянных и безвольных, но есть другое представление: это люди, которые больше всего стараются показать свою способность контролировать ощущения своего Я. Пьяница подвергает свою силу воли новому испытанию — если не старается достичь абсолютной трезвости, которая рано или поздно должна прийти в результате давления повседневной жизни, то фантазирует о возможности управлять неуправляемым. Таким образом эмоциональная боль, от которой пьяница хочет избавиться, становится вторичной в сравнении с мобилизующим его стремлением испытать довлеющую над ним силу. Эта цикличность может лишь усиливать напряжение, пока человек не признает в этом испытании свое полное бессилие.
Юнгианский аналитик Мэрион Вудман отмечает, что эти рамки — колесо Иксиона — создает сам человек, хотя он этого не подозревает. Какую бы психическую структуру мы ни создавали для поддержания шаткого ощущения своего Я, наше зависимое поведение становится защитой от страха, осознаем мы это или нет. По существу, любая зависимость — это тот или иной способ справиться с тревогой. При активизации психического материала, с которым связан данный аффект, психика начинает выполнять защитную функцию. Нет более адского Ада, чем зависимости, ибо ничто другое мы так уверенно не считаем своим грехом.
Наша задача, заключается в том, чтобы разобраться в истоках своей одержимости, вскрыть противоречия зависимости, чтобы найти первичную, неассимилированную, глубоко скрытую идею. Тогда мы, взрослые люди, сможем выдержать невыносимое, подумать над немыслимым, выстрадать то, что не могли выстрадать раньше, чтобы стать свободными людьми.
Мне очень нравится следующее высказывание Холлиса: «Если пересечь границу между Северной Каролиной и Вирджинией, можно попасть на трассу, проходящую вдоль большой болотистой низины, которая носит довольно звучное название: «Великая Непроходимая Топь; местные жители называют ее короче — просто „Большая Топь“. Довольно интересно ехать на машине по скоростной трассе, проложенной через трясину, источающую миазмы, но ни один человек, по крайне мере, из моих знакомых, не захотел остановиться на обочине. Некоторые читатели этой книги, наверное, подумают: „Да, но как же нам избежать этой трясины?“ Дело в том, что когда нас затягивает в эту трясину, а время от времени это происходит, мы фактически лишены выбора. Нам хотелось бы верить, что при нравственной и честной жизни нас обязательно ждет спасение. Нет морального договора, который мы могли бы заключить с Вселенной. Мы, „исполнители“, можем вписать в этот договор все свои тайные надежды и чаяния, но „заказчик“ отказывается подписываться под этими тайными помыслами. Мы можем также думать о том, что, честно и тщательно проанализировав нашу жизнь, мы покорим высокую вершину и построим на ней замок. Однако мы убеждаемся в тщетности наших героических усилий и, несмотря на них, скатываемся вниз, в хорошо знакомую нам трясину. Великие ритмы природы, смена времен года, приливы и отливы, судьба и рок, а также ритмичные изменения, происходящие в нашей психике, — все это влияет на нас гораздо больше, чем усилия воли.
Психологическое развитие действительно может дать определенный инсайт, некую коррекцию поведения, а иногда — и мудрость. Но осознание происходит гораздо скорее при периодическом погружении в трясину, а затем — в процессе работы над собой, когда мы увидим, что лишь выстрадав испытания, посланные нам жизнью, мы можем обнаружить смысл, скрытый в глубине трясины. Но, конечно же, самый серьезный ущерб, который мы можем себе причинить, — это приговорить себя остаться в глубине омута, будто пребывание там имеет для нас первостепенное значение, словно мы знаем, что нам с ним делать».
Объективность человеческого опыта определяется с помощью архетипов, а ее субъективность определяется природой личных комплексов. Существует много причин для того, чтобы считать Юнга отцом «теории комплексов». Тестируя нормальных субъектов с помощью «ассоциативного теста», в котором субъекты должны были назвать пришедшую на ум ассоциацию в ответ на стимульные слова, он обнаружил наличие внутренней, бессознательной помехи вниманию к ассоциациям на тестовые слова. Эти внутренние помехи были названы «комплексами идей, окрашенных чувствами» или просто «комплексами» для краткости. Эта работа имела большое значение для статуса психоанализа в научном сообществе в то время, так как выявила эмпирические указания на то, что «ассоциации» могут быть нарушены исключительно изнутри. С другой стороны, критики утверждали, что пациенты во время анализа продуцируют ассоциации, но их содержание меняется в зависимости от реакции аналитика. Тогда Юнг провел экспериментальную верификацию специфических показателей, а именно, комплексов, которые, как он утверждал, были ответственными за многие ассоциации.
Тест «словесных ассоциаций» наводит на мысль о существовании многих типов комплексов, Юнг также заметил, что эти комплексы были диссоциированы: они функционировали как автономные части содержания подсознания, способные формировать самостоятельные индивидуальности. Юнг сильно заинтересовался этими «самостоятельными индивидуальностями». Для Юнга душа была врожденно и неотъемлемо диссоциирована, с персонифицированными комплексами и архетипическим содержанием, функционирующими автономно как законченные и отдельные вторичные системы. Он представлял себе существование множества вторичных самостей, а не только подсознательные влечения и процессы.
Эта радикальная точка зрения энергично исследуется в современном изучении травм, диссоциативных нарушений и множественных личностных нарушений. Симптом развивается не «потому», что так сложилась предшествующая история, а «для того», чтобы выразить часть души или довести до конца намерение.
Обычно считается, что комплексы должны быть «индивидуальными». И большинство комплексов, несомненно, возникает у людей благодаря их собственной жизненной истории, и принадлежат они конкретному человеку. Но существуют также семейные и социальные комплексы. Они принадлежат индивидууму не больше, чем ему принадлежит, например, инфекционное заболевание. «Такие вещи имеют коллективный смысл, а люди лишь „подхватывают“ их. Это означает, что в обществе множество людей имеют похожие элементы внутренней организации.
Можно задуматься об уровне бессознательного, связанного с культурой, своего рода культурном бессознательном. Оно индивидуально в том смысле, что приобретается в ходе личной истории, но имеет коллективный смысл, так как принадлежит группе. Бессознательное на этом уровне структурировано общепринятыми культурными образцами и отношениями, что ограничивает влияние сознательных установок человека, а также более специфических комплексов в бессознательном ближайшего культурного окружения.
В связи с этим возникает интересный вопрос о том, как формируются комплексы. Обычный ответ — в результате травмы. Как говорил Ави Бауман, травма — это рана, телесный ущерб, и мы говорим о душевном ущербе как и об ущербе телесном. Также в центре любого комплекса есть некоторые сложности, недостатки, искажения, которые концентрируют внутри себя эмоциональную энергию, мысли и поведение. Травма обостряет ущерб и подчеркивает ту рану, которую тяжело залечить. Во многих случаях травма становится центром, который обессиливает Эго и в котором оно одновременно застревает. И это перекрывает связь с самим собой, с Самостью, с источником, с Великой матерью…
Комплексы действуют подобно инстинктам, производя спонтанные реакции в определенных ситуациях или на определенных людей, но их нельзя считать вполне врожденными, как в случае инстинктов. Чаще всего они являются результатом переживания — травмы, семейного влияния, культурных устоев. Они сплавлены с врожденными элементами, которые Юнг назвал архетипическими образами, составляя общее образование, собственно комплекс. Комплексы — это то, что остается в психическом после того, как произошло «переваривание» опыта и воссоздание его в виде внутренних объектов.
Комплексы могут быть представлены так же, как личностные фрагменты, или субличности.
Каждый человек может и вынужден время от времени диссоциировать, то есть переживать умеренные измененные состояния сознания или изоляции от травматического опыта, для того, чтобы нормально функционировать. Захваченность комплексом сама по себе уже является состоянием диссоциации. Эго-сознание встревожено и в зависимости от продолжительности этого состояния может быть охвачено заметной дезориентацией и беспокойством. Так как комплексы обладают особым типом сознания, человек, находящийся «в комплексе», одержим своего рода чуждой личностью.
В то время как Эго ответственно за большую часть того, что мы называем мотивацией и намерением, у других комплексов, видимо, также есть свои самостоятельные цели и воля. Часто это находится в конфликте с желаниями эго-комплекса.
Комплексы характеризуются способностью внезапно и спонтанно прорываться в сознание и овладевать функциями Эго, когда Эго захвачено, оно уподобляется комплексу и реализует его цели. Природа захваченности комплексом: Эго находится в заблуждении, что оно свободно себя выражает. Только ретроспективно человек осознает: «Как будто что-то овладело мной, и я совершил это. Я не понимал, что я творю!» Если ему указывают на то, что ему свойственно отреагирование, такой человек, как правило, защищается гневом. Человек, захваченный комплексом, не воспримет такое замечание доброжелательно. Юнг пишет, что в средневековье эта идентификация с комплексом называлось одержимостью. При одержимости мы видим, как внезапно проявляются те свойства личности, которые не являются характерной частью Эго. Эти неизвестные свойства происходят из бессознательного и внезапно опознаются Эго как внутренняя противоположность.
Одержимость несет в себе более крайние и критические качества, особый, характерный тип которых трудно не заметить. Комплекс спасителя, например, обычно развивается вследствие болезненного детского опыта отвергнутости и затем проявляется в безмерной доброте и стремлении всем помочь. Эти свойства, однако, не интегрированы с Эго — скорее, они имеют тенденцию прибывать и убывать, потому что коренятся в автономном комплексе, который слабо контролируется Эго. Это люди, которые стремятся быть полезными и заботливыми, независимо от того, насколько разрушительным это может быть по отношению к себе или другим.
Как писал Мюррей Стайн: «Комплексы — это объекты внутреннего мира. От них зависят благо и несчастье индивидуальной жизни. Они лары и пенаты (боги жилища у римлян), которые ждут нас у домашнего очага и чье миролюбие опасно превозносится. К таким божествам нельзя относиться несерьезно.»
Для практической части, в ходе длительных размышлений мной, был выбран для фильм Майвенн Ле Беско «Мой Король».
Этот фильм вызвал у меня достаточно яркие эмоции и много размышлений на тему, что же толкает женщин вступать в такого рода взаимоотношения.
Как по мне, главные герои — Тони и Джоржио достойны особого внимания, но в данный момент, хотела бы, рассмотреть образ женщины в этой истории.
Фильм начинается с того как Тони приезжает на реабилитацию после травмы колена во время катания на горнолыжном курорте. Где ей рассказывают о том, что повреждение колена символизирует не способность двигаться вперед, развиваться, о том что возможно она застряла в яме. И Тони начинает вспоминать и размышлять о своих десятилетних отношениях с Джоржио, как все начиналось и куда привело.
Условия, которые обеспечивают тяжесть травмы в системе отношений, — это проекции, ожидания, а также архетипические энергии. Это мощь души, которая хочет развиваться, но в процессе падает жертвой внутри отношений. Внутри любви, внутри ожидания развития душа очень сильно раскрывается, и начинает работать архетипический слой. Юнг говорил, что душа раскрывается для жизни, для душевного развития в этой жизни. Душа пытается жить свою жизнь и расширятся и развивать сама себя в рамках этой жизни. Но эта потребность к развитию, к раскрытию, которая воплощается в отношениях, может также привести и к ситуации разрушения и застоя.
Как будто эта телесная травма и ее осознание наталкивает Тони на размышления о своей душевной травме, только такая наглядная боль дает ей силы пережить те душевные муки, которые она испытывает. У меня сложилось впечатление что именно в этот момент (получение травмы) Тони смогла наконец-то признаться самой себе на сколько она устала и измучена этими отношениями, той любовью, которая стала для нее ранящей и наносящей ущерб.
У нее есть комплексы, которые были обнаружены ещё в прошлых отношениях, соответственно они не разрешены и в отношениях с Джоржио они активизируются с новой силой. Чем меньше человек осознает что именно толкает его внутрь этой любви, тем больше вероятность что в результате он окажется в травматической системе отношений. Сама эта система характеризуется тем, что с нее тяжело выйти. На мой взгляд, Тони обнаружила себя в отношениях и она до конца не понимала что ей от них нужно, так как не осознавала свои внутренние потребности. Словами Клариссы Пинколы Эстес, Тони попала в ловушку, в которую ее заманил своим необычным поведением и чрезвычайной харизмой Джоржио, хотя она изначально понимала какой он. А когда ты открыл дверь в эту любовную ловушку, выйти из нее очень сложно.
Юнг видел в брачных отношениях место, где человек начинает процесс своей индивидуации — один супруг дополняет другого, супруги проецируют друг на друга и снимают проекции, и поддерживают друг друга. Очень легко оказаться в состоянии регрессии и ждать от другого действовать в соответствии с нашей программой, лишь остается надеяться, что позже мы осознаем содеянное. Смысл в том, что мы растём под влиянием другого человека и рядом с ним. Тони же полностью подчиняет свою жизнь партнёру, пытается удовлетворить свои потребности через него.
Сначала тони полностью идеализирует своего партнера, прощая ему всё и даже постоянные измены. А в определенный момент их взаимоотношений она решает стать таким своего рода спасателем для него, при этом полностью жертвуя своими чувствами и желаниями; при этом Тони верит что только она способна ему помочь. Такая жертва вызвана желанием помочь в первую очередь себе, она инстинктивно находит таких мужчин, что б на их фоне выглядеть спасателем в своих глазах.
В этих отношениях Тони пытается найти выход из ранее произошедших травмировавших её отношений, будь то отношения с родителями, с первым возлюбленным или со значимым взрослым, травма может происходить на разных этапах жизни. И повторятся человеком постоянно до момента пока не будет осознана и изжита.
Джейм Холлис писал, что единственный путь исцелить пошатнувшиеся отношения — осознать наше стремление «вернуться домой» и взять ответственность за свою индивидуацию на себе, другими словами начать путь к себе и перестать «вязнуть в трясине».
Список литературы:
1. Джеймс Холлис «Душевные омуты».
2. Леонард Линда Шиерз «Эмоциональная женская травма».
3. Кембриджское руководство по аналитической психологии
Под редакцией Полли Янг-Айзендрат и Теренса Даусона.
4. Мюррей Стайн «Юнговская карта души. Введение в аналитическую психологию».
5. Юнгианский анализ № 4 (23) 2015 Травма и комплекс; Ави Бауман. Травматические взаимоотношения.