Творчество на пути «особой» индивидуации?

Мы продолжаем публикацию выпускных работ наших коллег, успешно завершивших обучение в обучающей программе «Основы аналитического консультирования и юнгианской терапии» в 2018 году. Сегодня познакомимся с работой Тамары Наук.

Творчество на пути «особой» индивидуации?

На написание этой работы меня натолкнули наблюдения из практики и желание осмысления практического опыта. С 2014 года я работаю в Благотворительном обществе помощи людям с инвалидностью вследствие интеллектуальных нарушений «Джерела». Организация была создана матерями детей с нарушениями интеллекта в 1994 году и объединяет около 180 семей, которые воспитывают ребенка и взрослого с инвалидностью разных нозологий (аутизм, синдром Дауна, ДЦП, обменные нарушения и т. д.). С тех пор, вся деятельность организации направлена на создание условий для оптимального развития и реализации людей с нарушениями интеллекта.

Написание данной работы мне давалось с большим трудом, временами мне казалось, что я плаваю в океане бессознательного и пытаюсь найти хоть какой-то островок за который я могу ухватиться, на который могу опереться. Мне было понятно и то, что мой собственный процесс индивидуации, который разворачивается в анализе резонирует с теми процессами, что происходят у ребят и многие вещи для меня становятся очевидными в контакте с ними. Я встречаю разные части своей души и учусь их замечать и принимать, как принимаю проявления ребят.

Краткая предыстория: с 2006 года я серьезно увлеклась театром. Вначале это были репетиции и спектакли в классическом театре, затем в 2011 году я познакомилась с театром импровизации — Плейбек-театром. Параллельно я получала второе высшее образование по специальности клиническая психология.

У меня всегда была идея о том, что искусство и творчество (в моем случае театр) может помогать в развитии. Такие размышления основывались на личном опыте изменений в процессе творческой деятельности в театре и опытом многих коллег. Где-то с 2013 года я вынашивала идею создания театральной студии для людей с инвалидность, как возможность не только реабилитации и адаптации, но и личностного развития таких людей.

В 2014 году я попала на практику в БО «Джерела», познакомилась с ребятами с инвалидностью и предложила проводить для них, в качестве волонтера, занятия с использованием театральных техник. У меня не было четкого представления, что и как делать, но было много интереса и желания.

Занятия в БО «Джерела» посещают около 40 взрослых людей в возрасте от 20 до 45 лет. На театральные занятия я приглашала всех желающих и общее количество участников составило человек 20. Среди участников — ребята с разными диагнозами (с синдромом Дауна, с аутизмом, с ДЦП, с обменными нарушениями и т. д.), но у всех наблюдается нарушение интеллекта в той или иной степени.

Внутри каждого диагноза наблюдается своя специфика. Так люди с синдромом Дауна достаточно эмоциональны, часто с легкостью идут на контакт, очень доверчивые, могут проявлять манипулятивное и демонстративное поведение, в то время как особенность людей с аутизмом в том, что им сложно выйти на контакт, они часто недоверчивы, имеют сложности в проявлении и понимании эмоций других людей, а ребята с ДЦП, имея сложности связанные с движением, могут обладать различными знаниями и способны к выстраиванию доверительных отношений. В связи с тем, что при каждом диагнозе имеются свои характериологические особенности, есть большая польза в том, чтобы проводить занятия в студии в смешанной группе.

Часто бытует мнение, что взрослым людям с нарушениями интеллекта необходима только поддержка приобретенных навыков в детстве и что в зрелом возрасте происходит остановка развития. А иногда присутствует даже мнение, что некоторым из них положен паллиативный уход до конца дней и, что личностный рост и развитие — это не для них. Любому человеку необходимы условия, чтобы он развивался, проявлялся и реализовывался. Эти возможности, как правило мы находим сами, а есть те, которым эти возможности необходимо специально организовывать, и чьи достижения в личностном развитии видны под микроскопом, и к кому нужно проявлять много терпения и принятия.

За 5 лет работы студии многие из ребят достигли тех или иных успехов и изменений, что наблюдают и констатируют педагоги и родные, обратная связь которых и натолкнула меня на эти размышления. Но можем ли мы говорить об индивидуации людей с нарушениями интеллекта?

Данное исследование я хочу построить таким образом:

• рассмотреть понятие индивидуации в теории аналитической психологии;
• соотнести развитие, которое я наблюдаю у участников студии с процессом индивидуации у нейротипичных людей;
• описать работу в студии и привести примеры из практики.

Понятие индивидуации в теории аналитической психологии

Понятие индвидуации занимает центральное место в теории аналитической психологии.

«Это понятие частично основано на наблюдениях за людьми, которые живут и развиваются в течение семидесяти-восьмидесяти лет, что стало нормой в современных западных странах. Физически люди рождаются младенцами, через несколько лет становятся детьми, потом вступают в пору отрочества и юности». [1]

В противоположность ученым, которые утверждали, что самые важные события в психологическом развитии происходят в младенчестве и раннем детстве, а в дальнейшем ничего особенно не меняется, Юнг видел развитие как непрерывный процесс, а возможность дальнейшего психологического совершенствования открытой для любого возраста, включая средний и пожилой.

«Самость постепенно, шаг за шагом являет себя миру на протяжении многих этапов развития…»[1]

«Юнг сравнивал путь развития психики с восходом солнца, поднимающегося над горизонтом утром, в полдень достигающего зенита, а потом движущегося к закату. Он утверждал, что Эго ребенка рождается из бессознательного, оно растет и развивается, параллельно развивается физическое тело, которое служит ему домом, расширяется возможность к научению, происходит различение своего индивидуального тела и предметов окружающего мира. Мир становится более реальным, возникает различие и наблюдение. Человек постепенно приобретает способность функционировать, как отдельная целостность. Он начинает действовать как личность, которая может в разумной степени контролировать себя и свое окружение, сдерживать аффекты и поток мысли, как того требуют социальные стандарты поведения. Эго совершенно естественно и спонтанно научается манипулировать окружением, чтобы выжить в культурной среде и добиться личных благ- развивается Персона. Эго здорового ребенка и молодого человека ускоренными темпами осваивает умение обустраивать свой собственный мир, становясь самодостаточным, опираясь на свои силы в тех рамках, которые предполагают обстоятельства его рождения. Адаптация, которая основывается на таких архетипических образах, как диада мать-ребенок, а позднее на героических паттернах сепарации и завоевания, происходит в любых обстоятельствах, какими бы они не были. Одновременно, если все идет нормально, человек становится независимым от родительской семьи; он может воспроизводиться биологически и растить своих детей, создавая благоприятную среду для их роста; он способен играть определенную роль во взрослом мире, в социуме, в котором он живет. Он формирует в себе структуру Его и Персону, основанные на архетипическом потенциале и типологических тенденциях. Самым важным делом первой половины жизни является развитие Эго и Персоны до точки индивидуальной жизнеспособности, культурной адаптации и взрослой ответственности за воспитание детей.» [1]

Какими путями все это достигается и как это выглядит конкретно, в значительной мере зависит от семьи, социального слоя, культуры и исторического периода, в который человек родился. Эти факторы оказывают влияние на формирование множества частностей, отличающих развитие мужчин и женщин, богатого и бедного, уроженца Востока и Запада. Те же самые факторы каким-то образом определяют выбор времени принятия на себя ролей и обязанностей. То, что в любом случае остается универсальным и тем самым архетипическим, так это то, что любая культура ожидает и требует от молодого человека развития Эго и адаптации. В некоторых обществах развитие Эго и развитие Персоны практически завершается с достижением полного совершеннолетия, а в других (таких как современные общества с их почти безграничным требованием к образованию) оно может не завершится до середины жизни.

А что же дети с нарушениями психофизического развития? Подчиняется ли их психическое развитие общепринятым закономерностям? Как развивается их Эго и Персона? И имеет ли место индивидуация в более зрелом возрасте?

Учеными доказано, что развитие ребенка с особенностями психофизического развития подчиняется общим закономерностям онтогенеза, но вместе с тем имеет своеобразные особенности. [2]

А именно, имеют место:

• все стадии онтогенеза (младенческий, ранний, дошкольный, младший школьный, подростковый, юношеский возраст и тд.);
• сензитивные периоды развития (периоды наиболее благоприятные для развития тех или иных психических функций);
• ведущие виды деятельности (игра, обучение, труд).

Но при этом меняются:

• темп развития;
• его скорость;
• качественные и количественные характеристики.

Характерными психологическими особенностями детей и взрослых с нарушением интеллекта, которое наблюдается при разных нозологиях (синдром Дауна, аутизм, ДЦП, обменные нарушения и т. д.) являются преобладание наглядно-действенного мышления, слабость активного целенаправленного внимания, нарушения речи, неразвитая эмоциональная сфера, слабость эмпатии, тревожность, слабый инетерес и невысокая мотивация к деятельности, часто неадекватная самооценка, расторможенность влечений, сложность или невозможность рефлексии и т. д.

За счет специфики дефекта, а именно общего недоразвития коры головного мозга, страдают высшие психические функции, которые отвечают за контроль и управление поведением, преобладают органические потребности и инстинктивные влечения. Только специально организованное обучение, воспитание и ряд специально организованных мероприятий способны создать условия для развития человека с нарушениями интеллекта.

Говоря юнгианским языком, их психика функционирует ближе к уровню бессознательного, наиболее подвержена проявлению теневых аспектов. Если вернуться к образу солнца, предложенному Юнгом в статье «Этапы жизненного пути», Эго детей с нарушением психофизичского развития всплывает из вод бессознательного, но это происходит очень медленно, имеет место частичное солнечное затмение, которое не дает в полной мере расти и развиваться, способность к научению появляется только в специально организованных условиях, навыки формируются с трудом. Человек так и не обретает способность функционировать, как отдельная целостность, ему с трудом удается сдерживать аффекты и поток мысли, так как этого требуют социальные стандарты поведения. Эго ребенка и молодого человека с нарушениями интеллекта — слабое и неразвитое не дает возможность обустроить свой собственный мир, становясь при этом самодостаточным и не может опираться на свои силы. Но в любом случае при благоприятных обстоятельствах существует диада мать-ребенок, а процессы сепарации и завоевания происходят в искаженной форме из-за гиперопеки со стороны родителей и многие из них так и не становятся независимыми от родительской семьи, есть сложность с тем, чтобы создавать свою семью, воспроизводиться биологически и растить своих детей.

Эго

Согласно Юнгу, Эго представляет собой центр поля сознания как такового; и в той степени в которой его охватывает эмпирическая индивидуальность, Эго является предметом всех личностных действий сознания. Термин Эго относится к переживанию себя как центра воли, желания, размышления и действия. Далее Юнг характеризует функцию Эго в рамках всей психики: «Отношение психического содержимого к Эго является критерием его сознательности, ибо никакое содержимое не может быть сознательным, если оно не представлено субъекту.» Эго тот субъект, которому психическое содержимое должно быть представлено. Оно подобно зеркалу. Более того связь с Эго — необходимое условие того, чтобы что-либо стало сознательным: чувство, мысль, восприятие или фантазия. Эго своего рода зеркало, в котором психика видит себя и становится сознательной. Устойчивость сознания и чувство «осязаемости», как правило, обеспечивается наличием конкретных объектов и содержаний, таких, как образы, воспоминания и мысли. Именно они создают сущность и непрерывность сознания. Однако, как свидетельствуют парализованные люди, содержание и даже эго-функции сознания — суждение, запоминание, называние, способность говорить, способность узнавать образы и людей, их лица — на самом деле являются более мимолетными и хрупкими, чем само сознание. Например, можно полностью потерять память и все еще остаться осознающим. Сознание похоже на комнату, которую временно заполняет психическое содержание. И сознанию предшествует Эго, которое затем может стать его центром. В своей основе Эго не состоит из приобретенного содержания сознания и не определяется им, как, например, мимолетными или даже хроническими идентификациями. Оно подобно зеркалу или магниту, что удерживает содержимое в фокусе осознанности. Но оно также проявляет волю и действует. Будучи животворным центром сознания, оно предшествует обретению языка, персональной идентичности или даже осознаванию личного имени. Более позднее приобретение Эго, такие как узнавание собственного имени и лица, относятся к содержанию, тесно примыкающему к этому центру сознания, и, в свою очередь, они определяют Эго и увеличивают сферу его контроля и самосознания. По сути, Эго- это виртуальный центр осознанности, который существует, по крайней мере, с рождения, око, которое смотрит и всегда смотрело на мир из этого пункта наблюдения, из этого тела, с этой индивидуальной точки зрения. Само по себе оно ничто, то есть не нечто. Вот почему оно так неуловимо и неосязаемо. Иногда его существование вообще отрицается. И все же оно всегда присутствует. Оно не продукт воспитания, роста или развития. Оно является врожденным. И хотя оно может принимать тот или иной вид, развиваться, становиться сильнее, проходя через столкновение с действительностью, его ядро — это данность. Оно появляется вместе с новорожденным. [1]

Очевидно, что Эго людей с нарушениями интеллекта — слабое и неустойчивое, в большей степени опирается на Эго родителей, педагогов и других значимых взрослых. Многие из них способны усвоить паттерны поведения в определенных условиях, но им очень сложно переносить этот опыт в другие сферы жизни. Они в большинстве случаев нуждаются в поддержке при выборе приоритетов и в принятии волевых решений. Но если вернутся к идеям Юнга о том, что Эго — не продукт воспитания, роста или развития, что оно является врожденным, что его ядро — это данность и оно появляется вместе с новорожденным, то напрашивается вывод, что ядро Его ребенка с нарушениями психофизического развития присутствует в психике с момента рождения, что оно индивидуально, как и Эго любого другого человека, но возможно имеет меньший потенциал к развитию в силу существующих повреждений.

Эго «здорового» человека фокусирует сознание и придает нашему осознанному поведению постоянство и целеустремленность. В силу того, что у нас есть Эго, мы обладаем свободой принимать такие решения, которые могут бросить вызов нашим инстинктам самосохранения, размножения и творчества. В Эго содержится наша способность управляться с большим количеством материала в рамках сознания и манипулировать им. Это мощный магнит ассоциаций и организационный посредник. Сильное Эго способно овладевать большим количеством содержаний сознания и произвольно перемещать их. Слабое Эго не слишком приспособлено к работе такого рода и легче уступает импульсам и эмоциональным реакциям. Слабое Эго легко отвлекается, и, как следствие, сознанию недостает концентрации и мотивации, что является характерным для людей с нарушением интеллекта. Их Эго слабо справляется с коллизиями, которые возникают между психофизическим телом и окружающей средой. Оно не может функционировать нормально ни в когнитивном плане, ни в эмоциональном. Такое Эго не просто уязвимо естественным образом, как и любое другое Эго, оно хрупко и склонно к чрезмерной защите. В состоянии стресса оно легко теряет целостность и поэтому имеет тенденцию возвращаться к примитивному (но очень мощному) способу защиты: отгородиться от мира стеной и защищать психику от вторжений и возможного ущерба.

Таким образом можно сделать следующий вывод, что первым препятствием на пути индивидуации таких людей становится слабое, неокрепшее Эго.

Тень и Персона

Конкретное содержание и качество из которых строится Тень, выбираются в процесс развития Эго. То, что откланяется эго-сознанием, попадает в Тень, а то, что принимается, с чем оно отождествляется, становится частью его самого и Персоны. Тень и Персона — обе эти «личности», чуждые Эго, — существуют в психике наряду с осознаваемой личностью, которой по нашему мнению мы являемся. Официальная «публичная личность», которую Юнг называл Персоной, более или менее тождественна эго-сознанию и формирует психосоциальную идентичность человека. Теневая личность скрыта из виду и проявляется только при особых обстоятельствах. Персона же более очевидна. Она каждодневно исполняет функцию приспособления к окружающему социальному миру. Персона — это та личность, которой мы становимся в результате аккультурации, обучения и приспособления к нашему физическому и социальному окружению. Тень же — это субличность, которая желает делать то, что личность себе не позволяет. Проблема интеграции Тени — одна из наиболее сложных моральных и психологических проблем. Если человек всячески избегает Тени, его жизнь становится правильной, но в ней нет полноты. Открывая для себя переживание Тени, человек напротив соприкасается с аморальным, но достигает большей полноты. [1]

А как эти «личности» проявляются у людей с нарушением интеллекта? В процессе воспитания и обучения детей с инвалидностью взрослыми прикладываются огромные усилия, чтобы сформировать Персону у такого ребенка. Для того чтобы коллективные нормы, социальные и культурные стереотипы были усвоены таким ребенком необходимо большое количество повторений, некоторым из них так и не удается внушить ожидаемый стиль поведения. Все зависит от степени нарушений. При сильных нарушениях, как правило, теневые части личности могут быть особо проявлены или ребенок может нести тень семьи. Но иногда родителям все же удается сформировать Персону и тогда Эго такого ребенка может идентифицироваться с Персоной, то есть принимать внешние объекты, установки и людей и сливаться с ними. Им сложно понять различие между играемой ролью и истинной внутренней идентичностью в силу ее несформированности.

Отношения Эго и персоны сложны потому что у этих двух функционалных комплексов противоположные цели. Фундаментальное развитие Эго ведет к сепарации и индивидуации, к достижению позиции, в первую очередь за пределами бессознательного, а затем за пределами семейного окружения. В Эго присутствует сильное движение в направлении автономии, к Самости, которая может функционировать независимо. В то же время другая часть Эго, где находятся корни Персоны, движется в противоположном направлении, к взаимоотношению и к приспособлению к объективному миру. Радикальное стремление Эго к сепарации\индивидуации часто таится в тени, поскольку представляет угрозу, как для групповой жизни, так и для свободного существования самого человека. Объективно каждый из нас нуждается в других людях, чтобы выжить физически и психологически, а уж что и говорить о людях с нарушениями интеллекта, которым не понятно многое из того, что происходит в мире, в отношениях между людьми, но тенденции к сепарации имеют место. [1]

Тень и Персона — классическая пара противоположностей, присущих психике, как полярности Эго. Общей задачей психического развития «индивидуации» является интеграция, а целостность является высшей ценностью. Конфликт между противоположностями Персоны и Тени, например, может быть рассмотрен как кризис индивидуации, как возможность роста через интеграцию. Коллективные ценности, принадлежащие области Персоны, вступают в конфликт с теневыми аспектами Эго, которые принадлежат инстинктивной индивидуальной природе человека. Это конфликт может быть неистовым. Юнг считал, что если между двумя полюсами есть напряжение, то разрешение становится возможным тогда, когда Эго позволяет существовать им обоим и создает внутренний вакуум, в котором бессознательное может предложить творческое решение в виде нового символа, который предоставит возможность для движения вперед, включая что-то от обеих противоположностей. Люди меняются в ходе терапии и жизни. Некоторые люди с нарушениями интеллекта не могут интегрировать эти противоположности. Иногда темная сторона настолько заряжена энергией, что какая-либо ее интеграция с социально приемлемой Персоной невозможна. В настоящее время единственным решением такой проблемы является прием психотропных препаратов, которые могут заглушить источник силы Тени и подавлять бессознательное. Для некоторых ребят, которые посещают организацию — это оказывается единственным выходом. [1]

Анима\анимус

Говоря абстрактно, анима\анимус является психической структурой, которая связывает Эго с самыми глубокими слоями души, а именно с образом и переживанием Самости. Точно так же как Персона — своего рода прослойка между эго-сознанием и объектами внешнего мира, анима\анимус — как мост или дверь, ведущая к образам коллективного бессознательного. Персона направлена на социальный мир и помогает осуществлять необходимую социальную адаптацию, а анима\анимус обращены к внутреннему миру и помогают человеку адаптироваться к требованиям и потребностям интуитивных мыслей, чувств, образов и эмоций, которые противостоят Эго. Очень мало внимания в нашей современной культуре уделяется внутреннему развитию — тому, что Юнг называл «индивидуальной культурой» в противовес культуре коллективной (основанной на Персоне). Только когда сбрасывается маска Персоны и анима\анимус открывают доступ к более глубоким слоям бессознательного, например в середине жизни, когда Эго разрывается в конфликте между Персоной и анимой\анимусом, потребность во внутреннем развитии становится насущной и воспринимается серьезно. Несмотря на то, что это может быть похоже на вспышку невроза, на самом деле это может быть и призывом к дальнейшей индивидуации, и вызовом, приглашением к более глубокому путешествию внутрь себя на пути индивидуального развития.

Творчество на пути индивидуации

В силу особенностей развития психики людей с нарушением интеллект есть определенные сложности в использовании вербальной терапии, большинство клиентов не может дать отчет о себе и своем состоянии вербально, поэтому различные формы художественной активности могут стать мостиком между внутренним миром клиента и терапевтом, педагогом. Рефлексирующее Эго другого рядом с человеком с нарушениями интеллекта помогает развить в той или иной степени возможность к рефлексии и окрепнуть его Эго.

Юнг полагал, что фантазии и чувства, которые поднимаются из бессознательного, могут развиваться через символическое выражение художественных форм. Сам Юнг в период глубоко кризиса на пути индивидуации находил свои способы для восстановления психического равновесия: рисунок мандолы, написание «Красной книги», медитации.

По Юнгу, созданная им концепция самости лучше всего объясняет одну из непостижимых тайн психики — ее удивительную творческую способность, центрирующую динамику и глубинную тенеденцию к порядку и согласованности.

Важную роль в развитии личности людей с нарушениями интеллекта, как и нейротипичных людей играет арт-терапия. Арт-терапия представляет собой синтез нескольких областей научного знания (искусства, медицины и психологии), а в психокоррекционной практике, как совокупность методик, использующих разные виды искусства, которые через символизацию позволяют стимулировать творческие проявления человека и тем самым осуществлять коррекцию психосоматических, психоэмоциональных отклонений в развитии. [3]

На данный момент арт-терапия в широком смысле включает: изотерапию (лечебное воздействие средствами изобразительного искусства: рисование, лепка и т. д.); библиотерапию (лечебное воздействие чтением); имаготерапию (лечебное воздействие через образы, театрализацию); музыкотерапию (восприятие музыки); вокалотерапию (лечебное воздействие пением); кинезиотерапия (танцевально-двигательная терапия, коррекционная ритмика и т. д.)

Основные функции арт-терапии:

• катарсическая (очищение, освобождение от негативных переживаний);
• регулятивная (снятие нервно-психического напряжения, коррекция психоэмоционального напряжения);
• коммуникативно-рефлексивная (обеспечивает коррекцию общения, формирование адекватного поведения, самооценки);
• символизация (наполняет жизнь новыми смыслами и содержаниями).

Основой для всех видов арт-терапии является художественная деятельность, благодаря которой происходит коррекция нарушений в развитии. О позитивном влиянии искусства на развитие ребенка с нарушениями указывал Л. С. Выготский, отмечая особенную роль художественной деятельности, как и в развитии психических функций, так и в активизации творческих проявлений детей с проблемами в разных видах искусства (музыке, живописи, художественного слова, театре). [4]

Коррекционно-развивающие и психотерапевтические свойства искусства предлагают человеку с нарушениями практически неограниченные возможности для самовыражения, самореализации, познания своего «Я», как в процессе творческой деятельности, так и в ее продуктах. Созданные продукты художественной деятельности упрощают процесс коммуникации с другими людьми. Интерес окружения, принятие продуктов его деятельности повышают самооценку, самовосприятие, мотивируют к дальнейшей деятельности.

Театральная деятельность занимает особое место среди других видов художественного творчества. Синкретический характер театрального искусства: связь художественного слова, музыки, театрализовано-игровой деятельности, декоративного оформления предлагает значительные возможности для творческих проявлений людей с нарушениями интеллекта, а также для развития личности. Ребята изучают и учат готовые произведения или создают свои, готовят бутафории, рисуют, вырезают, шьют и т. д.

Понимая ценность данного вида деятельности для развития взрослых людей с нарушениями интеллекта в 2014 году, проходя практику на базе БО «Джерела» и имея к тому времени психологическое образование, опыт работы в театре и знания в танцевально-двигательной терапии, я предложила организации свои услуги по проведению тренингов актерского мастерства.

Практика

Это был период проб и ошибок. Я предлагала ребятам разные упражнения по работе с пластикой, голосом, игры на взаимодействие, техники танцевально-двигательной терапии, плейбек-театра, работу с музыкой и смотрела на отклик. Что-то получалось, что-то было несвоевременно. Вскоре появилось название — театральная студия БО «Джерела».

Первые актерские работы студийцев — это сказки и новогодние концерты, во время подготовки к которым они учились играть перед публикой и совершенствовали свои навыки, которые осваивали во время занятий.

В процессе подготовки к новогодним концертам, ребята очень любят выбирать себе песни и петь их. Я поддерживала их в этом, так как заметила, что те песни, которые они выбирают, чаще всего отражают какие-то нереализованные потребности в отношениях, материнстве, тревоги по поводу возраста родителей, а также другие содержания бессознательного, которые не осознаются и не могут быть выражены словом. Большая часть ребят не обладает вокальными данными, и я начала им предлагать делать пластические этюды под те песни, которые они выбирают. С одной стороны у них была возможность сделать собственный выбор, который часто отражал душевные переживания, а с другой стороны нам удавалось таким образом подготовить интересный продукт для зрителей. Вначале это часто были бытовые сцены: про любовь, про материнство, про дружбу. Среди реквизита часто появлялся пупс, который имитировал реального ребенка и всегда вызывал много восторга и интереса со стороны ребят. Некоторые репетиции заканчивались катарсическим совместным рыданием под какую-то душевную песню. Позже, по мере роста ребят, я начала больше предлагать им художественные образы, которые не буквально отражали содержание песни, а через метафоры и символы, значение которых я им пыталась объяснять. В то время мы активно начали использовать ткани, как реквизит.

Настоящим вызовом для ребят стало участие в проекте БО «Джерела» «Ні! Громадянський смерт і недієздатних українців», который поддержал Фонд демократии США, одним из заданий которого стало создание постановки-манифеста «Я людина». Основная идея проекта и постановки было раскрыть через художественные образы проблему системы опеки, которая существует в нашей стране. Показать, что человек лишенный дееспособности перестает существовать, как член общества с юридической точки зрения. С целью создания постановки на такую сложную тему для ребят, мы провели серию тренингов, на которых используя техники пелйбек-тетара, театра угнетенных Боаля, а также драмтерапевтические техники, мы исследовали отношение ребят к этой теме. Постановка начинается с рождения человека, в его целостности, единении с природой и влечению к жизни. Ребята через образы деревьев рассказывали о том, чего они хотят. Позже в этих образах они говорили свой текст в самой постановке. Затем сцена «одинокого дерева среди каменных джунглей…». Используя упражнение марионетка, мы показали отсутствие возможности принимать решения, которые за них в большей массе принимают родители и множество голосов, которые звучат отовсюду, указывая каким нужно быть, и как сложно устоять и сохранить себя в этом многоголосье. Финальная сцена — о поддержке и зонтик, как символ защиты и безопасности, который вручает одна из героинь другой для того чтобы та сделала самостоятельный шаг и заявила, что «Я людина, ія дію». С этой постановкой ребята объездили множество фестивалей и несколько городов Украины. Это был период творческого подъема. Ребята ощущали свою значимость. Мы гастролировали и ребята имели возможность, хоть на время выйти из под опеки семьи, завести новые знакомства, почувствовать себя более самостоятельными: «Они действовали!».

Ю.: «Я всегда мечтала путешествовать по Украине».

А.: «Первый раз я праздную свой День рождения в кафе в другом городе».

Ребята до сих пор играют постановку и между собой называют ее деревья. Они уже очень выросли поменялись с тех пор и многое в ней переосмыслили.

Т.: «Мне сложно играть эту роль, когда на меня все нападают. Когда А меня поддерживает я вся дрожу от радости.»

А.: «Я первый раз за столько времени поняла стихотворение, которое читаю: „Чуєш, це мовить моя душа, хоч її не побачиш очима, а вона є так як у всіх, я душа, я жива, я людина“.

Спустя время в коллективе выделились два лидера — «наши примы», как их шутя называют в Джерелах. Было заметно, что «девочки» конкурируют друг с другом, но при этом продолжают дружить, причем одна из них проявляла зависимое поведение и полное слияние с другой. Были моменты зависти и ревности. Обе «девочки» имеют старших сестер, их конфликт напоминает конкуренцию сиблингов.

Вскоре я предложила ребятам взяться за большой спектакль по мотивам пьесы Дюла «Все мыши любят сыр». Я принесла пьесу, мы сделали читку и я предложила выбрать им роли. Я примерно представляла кто, какие роли выберет, но намеренно не назначала никого. Пьеса — история про серых и белых мышей, которые из враждующих социальных классов, и так вышло, что судьба их свела в одном доме, а их дети полюбили друг друга, классическая история «Ромео и Джульетты». Предсказуемым было то, как «девочки» выбрали роли белой и серой мышки. По тексту мыши постоянно ссорились между собой и выясняли, кто лучше. Конфликт мышей я предложила изобразить не только через текст, но и через танец, где серые и белые мыши размахивают руками и флагами белого и серого цвета, наступая и отступая. Таким образом скрытый конфликт приобретает символическую форму. Видно, как много энергии поднимается в этом действии, как много теневого, невыраженного есть возможность проживать в символической форме. Примерно год понадобился ребятам, чтобы освоить текст и роли. Каждый в своей роли был очень органичен. Заканчивается спектакль тем, что появляется мышонок, который изображает из себя «кота-волшебника» и мирит семьи, показывая им то общее, что есть между ними есть, а именно страх к котам и любовь к сыру. Роль «кота-мыши» я предложила В. В., юноше с ДЦП, он увлекается китайской философией и Кунгфу. Видно, как эта роль его вдохновляет и он, соединяясь с анергией архетипа мудреца, проявляется в ней. Ребятам очень нравится этот спектакль. После каждой репетиции и спектакля у нас есть особый ритуал снятия ролей, где я кладу руку на плечи актера, а он называет свое имя. Недавно БО «Джерела» выиграло грант на оборудование театральной студии, у нас появились шторы, свет и многое другое, что так необходимо в театре. Это событие очень вдохновило ребят и меня с ними. Крайнюю премьеру мы играли в оборудованном помещении с профессиональным светом. Атмосфера сцены помогла ребятам еще ярче воплощать образы на сцене. Важным после спектакля было осознание «девочками» того, что они конфликтуют, как белые и серые мыши.

В 2016 году я с коллегой организовали инклюзивную театральную студию импровизации, участниками, которой стали в том числе несколько ребят из Джерел. Занятия в студии проходят раз в неделю в помещении музея Т. Г. Шевченко. В студии мы в основном проводим занятия по импровизации, а именно учим ребят плейбек-театру. Участниками студии могут стать все желающие обучатся импровизации, представители разных социальных групп. Плейбек-театр популярный в США и Европе и набирающий обороты в Украине метод работы с группой людей, сообществом. В плейбек-театре истории людей, их чувства, состояния оживают на сцене, приобретают художественную форму выражения. Для ребят освоение плейбек-театра стало новым вызовом. Для них импровизация на сцене — это задачка с многими звездочками. Стало это вызовом и для нас ведущих занятий. Моя коллега делилась со мной своими переживания связанными с работой с ребятами: «Ребята помогают лечить перфикционизм, принимая их ограничения, учишься принимать собственные».

Вскоре после начала работы студии, к нам попросился В. С. из Джерел. Я не думала о нем как участнике. Его мама сообщила мне, что он очень хочет ходить с нами и я согласилась. В. С. временами очень тихий, временами очень возбужденный. Он начал посещать занятия и я присматривалась к тому, как ему в студии. Он очень ответственно посещал все репетиции. Первое время ребята не понимали, что нужно слушать рассказчика; когда играли его историю, говорили о себе, вместо того чтобы отражать чувства рассказчика; не очень хотели рассказывать истории, потому что не знали как; не могли запомнить, как играть формы плейбек-театра; не понимали, как импровизировать. Но участниками студии были также люди без нарушений интеллекта и ребята постепенно подтягивались. Это продолжалось около года. Нам приходилось заново все повторять, люди в студии менялись, кому-то не хватало терпения в общении с ребятами и они уходили. Но ребята постепенно продвигались. Значительным прорывом в их росте стало участие в совместном проекте с плейбек-театром «Вне времени», актрисой которого я являюсь. Мы решили подготовить совместный перформанс-импровизацию «Истории, рожденные поэзиею», где читали стихотворения Тараса Шевченка на жестовом языке и играли истории, которые рождались у зрителей. Подготовка и совместные репетиции с актерами «Вне времени» сыграли важную роль не только в актерском развитии ребят, но и в личностном. На совместных репетициях, мы исследовали эмоции, чувства, учились их узнавать и выражать, поднимали разные темы и обсуждали их. История В. С. на одной из репетиций: «Я живу на необитаемом острове. Мне на нем очень хорошо. Там нет людей, только песок, пальмы и животные. Но вдруг начинают появляться аборигены. Они подходят ко мне и что-то спрашивают, а я их не понимаю, и они меня не понимают». Я, будучи в роли кондактора (ведущего) стала задавать В. С. вопросы, похоже ли это на его жизнь и он сказал, что да, его никто не понимает и он тоже не понимает других. Ребята часто делятся очень личными историями. В. М.: «Я гулял в парке. Начался дождь. У меня не было зонта. Рядом шла девушка с зонтом, очень красивая. Она мне предложила под зонт. Я застеснялся» (В. М. заплакал). После истории В. М. ребята начали рассказывать истории про невозможность отношений.

В. С. на одной из репетиций: «Жил молодой человек, а потом стал старым» (Так В. С. Выражал свою большую тревогу по поводу очень серьезной болезни отца.). Вскоре у В. С. начался сильный кризис, его очень интересовала тема свободы и правил, он все время высказывал непонимание для чего существуют правила и часто повторял, мол если я что-то такое сделаю, ведь пожара не будет. В Джерелах он проявлял очень много агрессии на педагога возраста его мамы, вспоминая ей ситуацию, как та не отпустила его самого гулять по городу в Богуславе в лагере. Он подпрыгивал и махал кулаком очень близко возле лица. Большинство педагогов проявляли много терпения и контейнировали его чувства. Педагог, на которую была направлена его агрессия, не справлялась с этим переносом. Мать В. С. Тоже работает в Джерелах и мы все вместе искали способы поддержать его. Он в то время часто приходил на репетиции в таком состоянии и тогда мы все начинали прыгать вместе с ним, и ему постепенно становилось легче. Продолжалось это несколько недель, затем начало понемногу стихать. Мама В. С. нашла способ дать ему возможность больше гулять самому. Спустя время кризис миновал и у В. С. начали проявляться новые эмоции, которые раньше не проявлялись, теперь он мог широко улыбаться, он начал пробовать хитрить и торговаться, задавать очень прямые вопросы, как бы проверяя границы. Что касается игры на сцене, он начал создавать интересные образы. Он достаточно громко заявляет о себе. Ему очень нравятся занятия танцевальной импровизацией, которые я провожу вначале репетиции.

Первое время студию посещали обе «наши примы», но затем А. отказалась ходить, а Т. продолжила с огромным интересом. Недавно Т. встретила свою половинку и он тоже ходит на занятия. Они часто говорят о своих отношениях. Т. по-прежнему конфликтует с А., но теперь у нее есть что-то свое, какая-то своя деятельность и она очень гордится этим.

В. М. недавно рассказал маме о том, что когда ему очень плохо в центре есть девочки, которые за него переживают и он это видит, чем очень сильно удивил маму, так раньше он не делал таких выводов.

В студии мы начали исследовать такие сложные темы для ребят, как что такое личность, где мои границы и границы другого, как мы можем взаимодействовать учитываю другого, учим ребят узнавать проявления эмоций и чувств в себе и в другом.

Занятие проходит 2 часа: первый час разминка в виде танцевально-двигательных практик, исследование актуальных тем, затем играем истории друг друга, связанные с этими темами.

В Джерелах мы готовим новогодний концерт, ребята опять выбирают себе песни. В этом году мы слушаем их и анализируем о чем песня, какие персонажи присутствуют, какие у них отношения, чего они хотят. Ребята предлагают свои идеи, сложное для них слово, но они, кажется, начали понимать его смысл.

Основные принципы работы в театральной студии:

• практически каждый член организации может принять участие в работе театральной студии, даже те, у которых не развита речь;
• в студии присутствует доверительная и доброжелательная атмосфера, терпимость и внимание к внутреннему миру участников и их проявлениям;
• продукты художественной деятельности участников есть объективным свидетельством переживаний человека, что позволяет использовать их для диагностики, коррекции, динамической оценки состояний, но не являются самоцелью деятельности студии (упор на процесс, а не на конечный результат)
• создание условий для мобилизации творческого потенциала, внутренних механизмов саморегуляции и исцеления, раскрытия уникальной индивидуальности.

Основная цель: создание условий для творческой реализации, развития творческих способностей, самовыражения, а также определенной формы занятости и социализации молодых людей с инвалидностью вследствие нарушений интеллекта.

Что дает молодым людям с инвалидностью участие в театральной студии:

• возможность путешествовать, общаться с новыми людьми, находить новых друзей (В. М. на одних из гастролей познакомился с девушкой из Беларуси, он мечтал познакомиться с белорусами);
• возможность реализовывать себя в творческой деятельности, ощущать свою значимость от общественно-полезной деятельности (А. помогает организовывать концерты в Джерелах и проводить репетиции);
• развитие новых навыков (Т. удается импровизация на сцене);
• воспитывать волевые качества и умение работать в команде (О. помогает с аппаратурой и оборудованием и получает от этого много удовольствия);
• развивать эмоциональный интеллект, способности к эмпатии, тренировать память, внимание, воображение (В. С. появилась палитра эмоций, Г. Преодолевает сложности с запоминанием текста);
• развивать понимание своего тела и его возможностей (У многих ребят проявилась большая экспрессия и выразительность на сцене и в жизни).

Внутри четкой рамки занятия, где есть начало и завершение у ребят есть достаточная степень свободы для выражения себя, мы строим мостики от бессознательного к сознанию, соединяем то, что сложно соединить, ищем смыслы в том, в чем сложно найти смысл и постепенно растем вместе!

Так все же, существует ли «особая» индивидуация?

Литература:

1. Стайн М. Юнговская карта души: Введение в аналитическую психологию\Пер. с англ. — М. «Когито-Центр», 2014. −256 С.
2. Лубовський В. И. Общие и специфические закономерности развития психики аномальных детей/ Л. И. Лубовский// Дефектология. — 1971. — № 6. — С.7–14.
3. Артпедагогика и арттерапия в специальном образовании: Учебник для вузов / Е. А. Медведева, И. Ю. Левченко, Л. Н. Комиссарова, Т. А. Добровольская. — М.: Академия, 2001. — 248 с.
4. Выготский Л. С. Воображение и творчество в детском возрасте/ Л. С. Выготский. — СПб: Союз, 1997. — 78 с.
5. Научно-практический журнал «Юнгианский анализ» № 1 год 2018

Записи по теме