О защитных механизмах нарциссически травмированной личности

Мы продолжаем публикацию выпускных работ наших коллег, успешно завершивших обучение в обучающей программе «Основы аналитического консультирования и юнгианской терапии» в 2018 году. Сегодня познакомимся с работой Алены Шевцовой на тему:

«О защитных механизмах нарциссически травмированной личности»

В своей работе мне бы хотелось раскрыть тему защитных механизмов нарциссически травмированной личности. Всем из нас свойственна некоторая уязвимость в отношении того, кем мы являемся и насколько ценными себя чувствуем. Мы начинаем гордиться собой при одобрении из вне, и наоборот, угнетаем и обвиняем себя, когда нас не одобряют.

Мне бы хотелось вспомнить миф о Нарциссе, и я приведу частичную интерпретацию Овидия, которую описал в своей книге Натан Шварц-Салант.

Свой рассказ Овидий начинает так: Кефис, речной бог, берет нимфу Лириопу в свое «извилистое речное ложе»: и «завлеченная в воду, она была взята силой, эта прелестная нимфа». Впоследствии она родила Нарцисса, дитя, «достойное любви». Лириопа спрашивает прорицателя Тиресия, будет ли ребенок жить долго. «Да, если он не узнает самого себя», — ответил тот. В 16 лет Нарцисс внушает страстную любовь молодым девушкам и юношам, «но в этом нежном теле обитает холодное сердце», — Нарцисс не способен любить! В него влюбляется нимфа Эхо, которая преследует и завлекает его, но не может выразить свою любовь. Как-то Нарцисс заблудился и отстал от своих спутников, но Эхо решила поближе приблизится к нему. Он зовет друзей: «Собирайтесь сюда». Эхо думает, что эти слова обращены к ней и откликается повторяя его слова, хочет обнять его, но с презрением отталкивает ее произнося: «Нет, лучше я умру чем лягу с тобой! Уязвленная этими словами Эхо скрывается в лесу, не в силах освободится от любви. От скорби она зачахла, голос остается Эхом, а кости превратились в камни, и она живет в горах, лесах, лугах, отзываясь эхом. Тогда богиня Немезида проклинает нарцисса. Он осужден любить, но никогда не будет обладать тем кого любит. Он обречен любить свой собственный образ, отраженный в воде, никогда не в силах прикоснуться к нему.

Рождение нарцисса предшествует соединение: Кефис насильно овладел Лириопой. С точки зрения структуры оно указывает на проблемы, имеющие отношение к архетипу coniunctio — соединение противоположностей. Такому соединению препятствовал огромный страх («Руки прочь! Не нужны мне твои обьятия! Я скорее умру, чем лягу с тобой!»- прекрасный образ установки нарциссической личности), поэтому исцеляющий терапевтический процесс в основном концентрируется на формировании единения в отношениях переноса- контрпереноса и на умении с ним работать. [3]

В психоанализе (Кохут, Грюнбергер) нарциссизм считается фактором, имеющим отношение к самости, и вместе с тем, по мнению фрейдистов, оказывает как положительное так и отрицательное влияние на индивидуацию.

После начала подробных исследований симптомами нарциссической личности характеризовались; тревожность, депрессию и паранойяльные склонности, но главными жалобами все же считалось недостаточное ощущение ими собственной идентичности и заниженную самооценку. При работе с такими расстройствами мы сталкиваемся с нарушением развития отношений между эго и самостью. Раньше существовала убежденность что нарциссические люди неизлечимы из-за своего нарциссического барьера, который стал защитой и служил пациенту главным препятствием для установления с аналитиком любых эмоциональных отношений. Но позже было установлено, что у пациентов с нарциссическим расстройством возникают на аналитиков очень сильные переносы, которые оказывают мощное воздействие вызывая реакции контрпереноса.

В своей книге К. Аспер пишет, что нарциссически травмированный человек переживает себя как пустого, бессодержательного и безжизненного. Он ограничен в переживании чувства интенсивности жизни, которое может дать позитивную конфигурацию анимуса/анимы. У нарциссической личности анимус и анима как отражение образов, значимых ему в детстве вторгаются в его автономию и мешают насладится жизнью.

В детстве ребенку не позволяли жаловаться, выражать свои чувства когда ему трудно, или когда в случае потери близкого человека у него не было возможности для новых взаимоотношений. Если ребенка эмоционально отвергали, часто в таких обстоятельствах он был вынужден выстраивать стратегию выживания. В таком процессе он слишком рано интроецирует патриархальные требования долга, чем и подпитывает негативную сторону Анимуса. В дальнейшем такой ребенок пытается помочь себе тем, что добивается признания у других, старается соответствовать ожиданиям окружающим и угождать. Одновременно у него развивается прочный фасад, маска или «персона». Такое масочное поведение сопутствует эго пытающемуся оградить себя от пережитого болезненного опыта, а заодно от повторения подобного опыта в настоящем. Защита от детской боли приводит к амнезии и забвению своего детства. Вследствие этого нарциссически травмированный человек лишен возможности проживать свои истинные чувства. Он постоянно ищет рая, стремление к величию и всемогущества, хотя оно может стать опасным для такого хрупкого эго. Пока эго может купить восхищение собой посредством своих стратегий выживания все идет норм, но когда ожидания рушатся то самая незначительная обида воспринимается как гнев, беспокойство, ненависть и погружение в депрессию. Его самооценка не является стабильной и естественной, она колеблется между манией величия и депрессивностью, что приводит нарциссического человека к сражению за равновесие, как говорит Э. Нойман он отчужден от стабильной оси эго самость. [2]

К. Аспер пишет: «Из-за того, что развивающийся ребенок не получает материнской заботы помогающей ему расти. Самость оказывается неспособной актуализировать свою собственную природу при этом она остается в латентном состоянии, в тени и образует ригидное эго отрезая себя от раннего болезненного опыта. Связь с изначальным ребенком оказывается прерванной и эго нарциссического человека становится склонным к фрагментации и уязвимости, наплывам бессознательного из области тени».

Основные черты, характерные для нарциссического расстройства личности:

• Страх быть отвергнутым
• Демонстрация автономии
• Слабая способность к эмпатии
• Нетерпимость к критике
• Нарушение маскулинного и фемининного функционирования психики
• Непроницаемость для окружающих
• Грандиозность, депрессия
• Недостаток чувств
• Несоизмеримый гнев, стыдливость
• Искаженное восприятие

В эссе о нарциссизме Фрейд использует термин нарциссизм для описания стадии психологического развития между аутоэротизмом и объектной любовью. Это первичный нарциссизм, нормальная стадия объектной любви. Для нее характерно то, что аутоэротические сексуальные побуждения до сих пор не связанных друг с другом соединяются в единое целое. Они заполняют Я человека, иногда, называемое Фрейдом «эго», делая его самым первым объектом любви. Дальнейшее развитие либидо ведет через гомосексуальный выбор объекта к гетеросексуальности. Однако, не все либидо переносится на объект, некоторая его часть сохраняется в качестве нарциссического катексиса собственного Я человека.

Вторичный нарциссизм возникает посредством обращения нарциссического либидо к точке ранней фиксации, и по мнению Фрейда является причиной психического заболевания. Таким образом, повторное возвращение к младенческому аутоэротизму приводит к шизофрении. В случае паранойи нарциссическое либидо, высвобожденное в результате регрессии, приводит к инфляции эго и катексису собственного Я, как единственного объекта любви. [3]

Сегодня дискуссии о нарциссизме находятся в центре внимания благодаря работам Хайнца Кохута и Отто Кернберга. Кернберг предполагал, что наиболее явные грандиозные пациенты обладают или врожденным сильным драйвом агрессии, или конституционально обусловленной недостаточной способностью переносить агрессивные импульсы. Такая особенность может в некоторой степени объяснить тот факт, что нарциссические люди долгое время стремятся избегать своих собственных драйвов и желаний, они могут боятся их силы. Суть противоположных позиций Кохута и Кернберга состоит в том, что Кохут рассматривал патологический нарциссизм с точки зрения развития (созревания пациента шло нормально и встретилось с некоторыми трудностями в разрешении нормальных потребностей идеализации деидеализации). Кернберг, напротив, понимал это с точки зрения структуры (что- то очень рано пошло неправильно, позволив индивидууму окружить себя примитивными защитами, которые отличаются от нормы скорее качественно, чем по степени выраженности). Концепцию нарциссической личности Кохута можно проиллюстрировать образом растения, рост которого был задержан в результате недостатком полива и освещения в критические моменты. Нарцисса Кернберга можно представить в виде растения мутированного в гибрид. [1]

Таким образом приверженцы сэлф-психологии рекомендуют доброжелательное принятие идеализации или обесценивания и непоколебимое эмпатирование переживанием пациента. Кернберг защищает настойчивую, но тактичную конфронтацию грандиозности, присвоенной или спроецированной, а также интерпретацию защит от зависимости и жадности. Очень важным вкладом Кохута в технику стало его внимание к последствиям признания терапевтом собственных ошибок, когда признаешь не становишься чрезмерно самокритичным. [1]

Нарциссическая личность, как правило, постоянно испытывают недостаток в зеркальном отражении, который возникает вследствие родительской зависти. Если собственная идентичность родителей является недостаточной, они становятся чувствительными к тому, как ребенок их любит. Часто ребенок ощущает, что у него есть нечто особенное, в чем нуждаются его родители, и оно должно проявляться так чтобы отзеркаливать родителей. Дети начинают эмоционально «спасать» своих родителей, отзеркаливая их «как хороших». Здесь при работе приходится сталкиваться с подспудным чувством зависти и ревности по отношению к своим детям, у которых появляется и развивается идентичность, отсутствующая у родителей.

Именно от ощущения зависти и ненависти окружающих людей, а сначала родителей, нарциссическая личность выстраивает свои защиты.

Нарциссические люди могут использовать целый спектр защит, но наиболее фундаментально они зависят от идеализации и обесценивания. Эти защиты комплементарны в том смысле, что при идеализировании собственное Я значение и роль других людей обесценивается, и наоборот. Кохут начал использовать термин грандиозное Я для передачи чувств собственного величия и превосходства, которое характеризует один из плюсов внутреннего мира нарциссической личности. Эта грандиозность может ощущаться внутренне или же проецируется.

Происходит постоянный процесс ранжирования, которые нарциссические личности используют при обращении с любой проблемой стоящей перед ними: какой врач лучше? Какая школа самая лучшая? Где самые жесткие требования при обучении? Реальные преимущества и недостатки могут не приниматься во внимание ввиду озабоченности престижностью. Родственной защитной позицией в которую становятся нарциссически мотивированы люди считается перфекционизм. Такие пациенты считают, что главным терапевтическим воздействием является самосовершенствование, а не понимание себя самого с целью поиска более эффективных способов обращения с собственными потребностями. Требования совершенства выражается в постоянной критике самого себя или других, а также в неспособности получать удовольствие при всей двойственности человеческого существования. Некоторые пациенты имеют пожизненные паттерны идеализации кого либо, вслед за этим свержения этой личности с пьедестала, когда обнаруживается его несовершенство. Перфекционистское решение нарциссической дилеммы по сути является саморазрушительной, недостижимые идеалы создаются чтобы компенсировать дефекты в Я. Эти дефекты кажутся настолько презренными, что никакой успех все равно не может их скрыть, а кроме того никто не может быть совершенным, поэтому вся стратегия проваливается, и обесцененное — Я проявляется снова.

В клинической литературе постоянно подчеркивается стыд и зависть в качестве главных эмоций, ассоциированных с нарциссической организацией личности. Субъективный опыт нарциссических людей пропитан чувством стыда и страхом почувствовать его. Стыд — это чувство, что тебя видят плохим и неправильным, наблюдатель находится вне собственного Я. [1]

Нэнси Маквильямс в своих работах обращает внимание на то, что уязвимость нарциссической личности для зависти — родственное явление. Если я внутренне убежден, что обладаю некоторыми недостатками и моя неадекватность всегда может быть разоблачена, я начинаю завидовать тем, кто кажется довольным или обладает теми достоинствами которые как по мне могли бы способствовать тому, что я лишен. Такие люди склонны осуждать самого себя и других. Если я ощущаю дефицит чего- либо и мне кажется что у вас это есть, я могу попытаться разрушить то, что вы имеете выражая сожаления, презрения или критику. Нарциссические люди нуждаются в селф-объектах, данный термин отражает тот факт, что индивидуумы, играющие эту роль функционируют, и как объекты вне собственного Я, и как часть внутри очерченного собственного Я. Помогая модулировать самоуважение они присоединяют или замещают то, что у большинства из нас является внутренней функцией. Все мы имеем селф-объекты и нуждаемся в них. Если мы их теряем, то чувствуем себя уменьшившимися, как если бы умерла некая наша жизненно важная часть. Реальность требует от нас чтобы другие были для нас кем то большим, чем селф-объектом, мы должны относится к ним с учетом того, кто они есть и в чем нуждаются, а не только того, что они делают для нас. Следовательно, нарциссические люди посылают своей семье и близким противоречивые сообщения: их потребность в других велика, но любовь поверхностна. [1]

Нарциссические пациенты имеют сильные реакции на терапевта. Они могут обесценивать или идеализировать, и этому феномену характерны такие контрпереносы как скука, сонливость, ощущение, что в терапии ничего не происходит.

Целью трансформации проблемы нарциссического самоотчуждения — это развитие позитивных и любящих отношений с самим собой и толерантного отношения к окружающим. Нарциссически травмирована личность постоянно ищет мать и материнское отношение чтобы укрепиться в своем праве жить и развиваться, таким образом он находится в поисках реализации модели отражения и оценки присутствовавшей в ранних отношениях с матерью.

Рекомендации к работе

В своей книге психоаналитическая диагностика Н. Маквильямс говорит о том, что важным условием работы с нарциссической патологией является терпение. Терапевту приходится выносить контрпереносные реакции скуки, сонливости и деморализации. Подобное отношение предполагает принятие человеческого несовершенства, что делает терапевтическую работу утомительным занятием. Терапевту желательно воплощать неосуждающее реалистичное отношение к хрупкости пациента. Попытки помочь нарциссическим пациентам также требуют постоянного внимания к латентному состоянию сэлф пациента. Многие пациенты испытывают сильнейший стыд, столкнувшись с тем, что он воспринимает как критику. Поэтому терапевт должен уметь ощутить и принять боль, для того чтобы произвести сензитивные вмешательства. Альянс с нарциссическим пациентом всегда является хрупким, поскольку они не выносят ситуации, когда снижается их самоуважение. Также имеет большое значение прорабатывание стыда и чувства вины, укрепление эго в терапии. Таким пациентам сложно признать собственную роль в жизненных неудачах, нарциссы бегут от своих ошибок и скрываются от тех, кто может их обнаружить. При этом терапевту не следует стимулировать сильный стыд, потому что пациент может резко прекратить лечение либо иметь секреты от терапевта.

При наличии сильного эго человек все в большей степени может противостоять травме и начать осознавать свою боль, которая является оборотной стороной депрессии, поэтому важно чтобы анализант прошел через нее и осознал всю эмоциональную или физическую брошенность в прошлом. Устанавливая контакт со своими настоящими чувствами, что является предпосылкой выхода из тени и проявления его подлинной природы, становления чувства внутренней опоры, сотрудничества с самим собой и возможности действительно начать жить своей собственной жизнью здесь и сейчас. Терапевту также следует обеспечить эмпатическое понимание, чтобы помочь своим клиентам увидеть свою перспективу и интегрировать ее.

Человек прошедший через подобный путь трансформируется все в большей мере способен уйти от самоотчуждения, стать радостнее, обрести свой путь, стать терпимее и способным жить своими чувствами.

Я обратилась к работе Натан Шварц — Салант. Если у аналитика хороший контакт со своей самостью, как внутренним направленным центром, если он достаточно открыт, чтобы слушать свою бессознательную мудрость, которая говорит ему когда следует применять интерпретации, а когда нет, тогда терапия будет продолжаться так, словно аналитик обладает сознательной установкой в отношении специфической формы установившегося переноса. Нарциссизм- это проблема нашего времени, ибо она находится в центре внимания направленного на образ новой самости, находящейся в процессе перехода. Поэтому Юнг фактически работал над темой нарциссизма задолго до того как она получила широкое распространение в клиническом мире. Безусловно, современные психоаналитики сделали ценный вклад, особенно их исследование процессов переноса-контрпереноса и вопросов связанных с завистью, яростью и эксгибиционизмом, но признание мифологического взгляда значительно обогащает их.

Целью трансформации проблемы нарциссического самоотчуждения — это развитие позитивных и любящих отношений с самим собой и толерантного отношения к окружающим. Нарциссически травмирована личность постоянно ищет мать и материнское отношение чтобы укрепиться в своем праве жить и развиваться, таким образом он находится в поисках реализации модели отражения и оценки присутствовавшей в ранних отношениях с матерью. [1]

Практическая часть

В качестве примера нарциссической личности я приведу описание одной из главных героинь фильма Ингмара Бергмана «Осенняя соната», — Шарлотты, матери двух дочерей Эвы и Хелены.

Мать Шарлотта — успешная пианистка, яркая женщина с выраженными нарциссическими чертами. Она сделала блистательную музыкальную карьеру, состоялась профессионально, но и дома предпочитает сиять и общаться поверхностно. Грациозная, элегантная и холодная, как снежная королева, не способная на чувства. Шарлотта сконцентрирована исключительно на себе: похоронив любовника, она грустит лишь о том, что потеряла, и что ей не к лицу траур. Умело выражает любой спектр чувств, от скорби до радости, и за секунду переключается на свой внешний вид, переводит любую тему на себя. Каким-то нутром Шарлотта чувствует, что приносит близким людям горе, но не может осознать этого, и так и остается на поверхности непонятной тревоги.

Ее главная роль, ее призвание, ее миссия — нравиться! Природа одарила ее женским шармом, красивыми чертами лица и способностями к музыке. На профессиональном поприще ее нарциссическое Эго смогло раскрыться в полной мере. Признание, обожание — наркотик, ради которого мать Эвы пойдет на все. Даже на расставание со своими детьми, для которых она всегда была кем-то безумно красивым, желанным и абсолютно недосягаемым.

Дочь Эва — опустошенная родной матерью, глубоко несчастная личность, которая так и не смогла повзрослеть. Всю жизнь она искала материнской любви, всю жизнь получала лишь холод и унижение. Она мечется между мучительным чувством любви к матери и испепеляющей ненависти к ней в сочетании с жаждой мести. Непонятно, чего она хочет добиться больше этим приглашением: наладить отношения с матерью или наконец-то вычеркнуть всю накопившуюся боль. Эва живет в иллюзиях, она думает, что ее умерший сын еще жив и незримо находится с ней. Из этой же серии наивная вера в то, что ее мать изменится, попросит прощения, поймёт, что была не права, и наконец-то полюбит ее.

Сцена с игрой на рояле — прекрасная иллюстрация нарциссического поведения. Не случайно выбрана одна из самых глубоких и трагичных прелюдий Шопена. Каждая из женщин погружается в произведение по-своему, мы слышим поочередное исполнение интроверта и экстраверта. Мать настаивает, чтобы дочь сыграла на рояле, а потом демонстрирует пренебрежение игрой дочери, и сразу же исполняет то же самое произведение, только лучше. Наверное, любая дочь нарциссической матери сталкивалась с соревнованиями в отношениях. Такие матери выбирают в качестве поля для соревнований то, в чем они заведомо сильнее, и наслаждаются победой над собственным ребенком, неважно, пять ему лет или пятьдесят.

В бессмысленной гонке за недосягаемым материнским великолепием, пытаясь стать хоть чуточку на нее похожей, Эва возненавидела себя. Женская судьба её сложилась несчастливо. Эва вышла замуж без душевной близости. Не считая себя достойной любви, она упрекает мужа в том, что он не искренен в выражении чувств. Сделав аборт в молодости от любимого мужчины, разрушив свои отношения по настоянию матери, она поставила крест на личных чувствах. Но оплакать свою несостоявшуюся любовь у Эвы не получается, потому что ей нельзя выражать свои чувства. Она вообще не знает, где начинаются её чувства и заканчиваются нужды других людей. Она вообще не знает, кто она. Не смотря ни на что, Эва пытается наладить с ней контакт. В момент, когда дочь изливает матери самое сокровенное, когда столкновение душ неизбежно, Эва сталкивается с леденящей пустотой, с правдой жизни: ее мать по своей природе не способна понять ее трагедию, она не видит ничего, кроме себя.

Анализируя мать, Эва приходит к страшному выводу: «Такие, как ты, опасны для окружающих. Вас надо изолировать, чтобы вы никому не могли причинить зла… Мать и дочь. Какое страшное сплетение любви и ненависти, зла и добра, хаоса и созидания. И все, что происходит, запрограммировано природой. Пороки матери наследует дочь. Мать потерпела крах, расплачиваться будет дочь. Несчастье матери будет несчастьем дочери. Это как пуповина, которую не разрезали, не разорвали. Мама, неужели, правда? Неужели моё горе — это твой триумф?»

Кроме жертв нарциссической женщины, показаны и глубинные страдания матери, внутренняя трагедия нарцисса. Жизнь среди безликих объектов, отсутствие чувств, существование вместо жизни. «Я как бы и не родилась… Я не помню ничьих лиц… Я пытаюсь порой вспомнить собственную мать — тщетно, не выходит… Чувство реальности — это бесценный, редкий талант. Большая часть человечества им не обладает, на своё счастье». Мать, которая ведет себя, как капризный маленький ребенок, как дочь собственной дочери. Женщине, которой не суждено по-настоящему родиться и родить, не дано понять природу бытия, потому что ее природа искажена и изломана в самой своей основе. Всё, что ей остаётся — восхищать и уничтожать. Любить она не может.

Каждый остается наедине со своей природой, несчастные, изломанные женщины. Одна — не способная любить по своей природе, вторая — не знавшая любви, и потому не способная ее выразить и пережить. Цепь несчастных людей прерывают два мужских персонажа — погибший ребенок Эвы и ее муж-священник. Один не дал себе шанса стать нелюбимым сыном, второй нашел успокоение в высшей силе, и уже не ждёт ответной человеческой любви.

Список литературы:

1. Маквильямс Н. Психоаналитическая диагностика: Понимание структуры личности в клиническом процессе / Пер. сангл. — М.: Независимая фирма «Класс», 2007. — 408 с.
2. Аспер К. Психология нарциссической личности. Внутренний ребенок и самооценка. 2-е изд. — М.: «Добросвет», «Издательство „КДУ“, 2015. — 366 с.
3. Шварц-Салант Н. Нарциссизм и трансформация личности / Пер с англ. В. Мершавки. — М.: Независимая фирма «Класс», 2017. — 296 с.
4. Юнг К. Ю. Собрание сочинений. Психология бессознательного / Пер. с нем. — М.: «Канон» РООИ «Реабилитация», 2016. — 320 с.
5. Калшед Д. Внутренний мир травмы: Архетипические защиты личностного духа / — М.: Когито-Центр, 2015. — 398 с.

Записи по теме