Успокой меня, шторм. Формирование психологических защит в условиях травмы
Выпускная работа в обучающей программе «Основы аналитического консультирования и юнгианской терапии». Сегодня познакомимся с работой Алены Скала на тему: «Успокой меня, шторм. Формирование психологических защит в условиях травмы».
В эпиграф к данной исследовательской работе вынесена строка из стихотворения «Парус» Лермонтова. Эта цитата очень точно отражает опыт души, которым мне хотелось бы поделиться в данной статье. Речь пойдет не только о мятежных чувствах, которые описывал поэт, внутреннем конфликте кризиса среднего возраста, а и о глубоких тяжелых чувствах и переживаниях ребенка, с которыми ему пришлось столкнуться, будучи еще в утробе матери, с момента рождения и только научившись ходить. Общим является образ шторма и бури — символа сильных неуправляемых чувств и тревожных переживаний, которые нас, подчас, обуревают. К сожалению, бывает так, что именно с такими чувствами и переживаниями сталкивается детская душа, если мать переполнена ими во время беременности и/или при рождении ребенка. Материнские бессознательные страхи и чувства, особенно непрожитые, непереработанные или вытесненные, становятся содержимым бессознательного ребёнка. Невозможность прожить и вынести обрушиваемый объём впечатлений, который значительно превышает способность к осознанному переживанию, также может привести к травме.
«Мать, которая не справляется с собственными психическими состояниями. Будет возвращать проекции ребёнку. Джианна Виллиамс (G. Williams, 1997) описывает это как „выпуклый контейнер“: тот, который наливает проекции в ребёнка, а не забирает их от него. По теории контейнирования У. Биона, главной функцией матери является принятие и модификация проекций младенца. Иногда ей не удаётся справиться, и тогда ребёнок интроецирует собственные тревоги в необработанном виде. В худшем случае мать может проецировать на ребёнка свои собственные переживания.» (Инна Кирилюк, статья «Анорексия. Тело, психика, ритуал»).
Темой моего исследования является то, как формируются психологические защиты, как эти защиты нас оберегают, как помогают нам справляться в будущем при появлении травмирующих или кризисных ситуаций. А также о роли природы и архетипических символов, которые могут выступать помощниками и являться ресурсом в случаях, когда человеческой поддержки и сил не хватает или не оказывается рядом в силу разных причин. Я хотя я не ставила цель раскрыть в данной работе тему влияния родительской модели взаимоотношений на ребёнка, она также будет тут присутствовать.
В данной работе я опираюсь на проживание личного жизненного опыта. Для понимания темы описываю автобиографические моменты в прошлом и настоящем, а также на терапевтический процесс, который помог раскрыться и справиться с внешними и внутренними событиями в настоящем.
Думая о начале моей жизни и событиях, происходящих в личной жизни моих родителей, и особенно во внутреннем мире мамы, которая могла события предательства переживать как «внутренний шторм», «бурю эмоций», я могу предположить, как страшно и невозможно ей было одной справиться с этим, и что в некоторой мере она проецировала этот шторм на меня. Я её дитя, неосознанно вобрала этот шторм семейной жизни. Он, шторм, мог зафиксироваться образом, о котором пойдёт речь дальше. Который я неосознанно несла долгие годы.
В своей книге «Травма и душа» Дональд Калшед пишет: «В психоанализе люди снова и снова проживают свою историю, чтобы интегрировать разрозненные части своего прошлого я, и в течение всего этого времени они ищут новый объединяющий паттерн, новый центр, который сможет изменить их видение самих себя. Они ждут такого послания — такого восстановления воспоминаний, которое выведет их за пределы личной памяти к более глубоким основам, и через это обрести смысл своей жизни, когда всё остальное уже утратило его». (Д. Калшед «Травма и душа», с. 38). Такие послания могут приходить через сны или, как в моем случае, через сильный внутренний зов, влекущий меня в то место и время, в котором в очень раннем возрасте при определенных обстоятельствах сформировалась психологическая защита.
Для ясности описываемого случая мне хотелось бы задать вопросы, а в конце истории найти ответы:
Что стало причиной формирования психологической защиты? В чем заключалась суть этой защиты? При каких обстоятельствах она сформировалась? Как влияла на жизнь? Как распаковалась и к чему привела?
Структура работы состоит из двух параллельных ветвей. Одна отражает настоящее, зрелый возраст, я назвала её «Путь Героини», по названию книги, на которую также буду опираться в работе. А вторая — прошлое, детство, я назвала её «Успокой меня, шторм». В этой линии повествования я опираюсь на труд Калшеда «Травма и душа». Предлагаю вам при чтении этой работы, удерживать во внимании обе эти ветви, сплетая их в своем воображении. А, может, расплетая…
Путь героини
Вопросы стучатся в наше сознание из бессознательного чувством неопределенности, потерей своего пути, дискомфортом, неудовлетворенностью жизнью и раздираемыми изнутри конфликтами. Часто это происходит при полном внешнем благополучии — счастливом многолетнем браке, радости материнства и успешной социальной реализации. Мои вопросы начали стучаться лет в 35. С этого времени я пребывала в состоянии личностного кризиса, который сказывался на взаимоотношениях с мужем, невозможностью быть в отношениях. Постоянные недовольства, неудовлетворенность обеих сторон, скандалы и ссоры выматывали, и тяжелой виной оседали внутри, так как свидетелями этого становились наши двое детей, 5 и 3 лет. В моем браке отсутствовало насилие, измены, алко- или наркозависимость, эти ссоры появлялись как бы ниоткуда, что вызывало непонимание, дезориентировало и пугало. Невозможность выйти из замкнутого круга порождала чувство бессилия. До начала острого кризиса мы прожили в благополучном и счастливом браке 15 лет. Но в какой-то момент пребывание в этих отношениях стало невыносимым и невозможным, и я приняла решение уйти от мужа.
В своей книге «Путь героини» Морин Мердок пишет о начале поиска Героиней своей идентичности и о том, что «зов» этот появляется, когда «старое Я» больше не соответствует вам. «Путь может начаться, когда девушка покидает отчий дом, поступает в колледж, устраивается на работу, отправляется в путешествие, либо когда женщина средних лет разводится. Начало пути к себе может знаменоваться депрессией и периодом застоя» (Морин Мердок «Путь героини», с. 13)
Я переехала с двумя детьми в родной город в родительский дом. Это было поздней осенью. Я пребывала в глубокой депрессии, болезненных переживаниях от разрыва отношений, полной дезориентации и непонимании, что со мной происходит и почему всё так сложилось в моей жизни. Ближе к зиме меня всё больше тянуло на море. Я часто представляла себя на берегу моря зимой. Чтобы всё мрачно, серо, сыро и холодно, и запах солёного воздуха. И обязательно чтобы на море был шторм. Когда у меня в воображении возникала эта картина, мне становилось спокойно и тепло внутри. Как будто это моё убежище, моё место, где я могу укрыться от своего мрачного, бушующего, стихийного ужасающего состояния внутри. А, может, отдать это состояние реальной стихии…
Калшед в своей книге «Травма и душа» пишет об опыте мистических переживаний «высокочувствительных людей»: «Многие из них сформировали глубокие эмоциональные связи с природой, животными, мифопоэтическим миром кино, театра, искусства и литературы, особенно с поэзией. Иногда они говорят о том, что „спасали“ себя» в своём внутреннем мире, полном сверхъестественного присутствия, в мире, который стал архетипическим контейнером и предоставил убежище для сбежавшей от внешнего мира невинной части их души. Часто они рассказывают об опыте «синхронистичности», который не поддается рациональному объяснению» (Д. Калшед «Травма и душа» с. 15)
Не поддавалось рациональному объяснению моё непреодолимое желание оказаться на море во время шторма. К декабрю желание оказаться на море усиливалось, и я начала думать о поездке в Одессу, чтобы погулять по берегу моря, побыть там. В ту зиму мне не удалось поехать к морю.
Спустя год я уже чувствовала себя лучше. Следующей осенью пошла в терапию, всё ещё болезненно переживая разрыв отношений. Жизнь потихоньку наладилась. Я разбиралась со своими чувствами и переживаниями, и воспринимала себя как человека, неспособного быть в отношениях. Я не желала быть в отношениях и думала о том, как мне хорошо быть одной, что я не создана для брака. Меня отталкивала любая привязанность ко мне. Во всей полноте проявлялись знакомые мне с детства свободолюбие и независимость. Мне нравилось чувствовать себя свободной, ни к кому не привязываться, не хотелось создавать домашних очагов или традиционной семьи с обязательным наличием мужа. Я занималась собой, погрузилась в профессиональное развитие, а точнее — решила кардинально сменить профессию и развивалась в этом ключе. С психоаналитиком я исследовала эту позицию и состояния, потихоньку приоткрывая завесу прошлого и детско-родительских отношений.
В книге «Путь Героини» Морин Мердок описывает, как во время прохождения программы в Институте Семьи, она изучала и применила на себе технику под названием «семейная скульптура». Данная техника основана на воспроизведении часто повторяющихся сцен в семейной жизни определенного человека. После этого ей пришел образ Пути Героини. Свой инсайт она описывает так:
«После этого я была обездвижена в течении трех дней. Я лежала на полу гостиной и плакала о боли и хаосе, живущих в моей семье, боли и хаосе, которые, путем тяжелой работы, я научилась блокировать. И сквозь эти слезы мне явился образ Пути Героини, окольного Пути по направлению часовой стрелки.
Он начинался с резкого неприятия своей феминности, определенной мной как зависимость, подчиненность, преисполненность гневом. Это сопровождалось полным погружением в некое подобие героического путешествия в компании с мужскими союзниками, с целью обрести независимость, престиж, деньги, власть и успех».
Описанный Морин Мердок этап как нельзя точно передает состояние в начале моего Пути.
Чтобы отправиться в дорогу, нужна цель. Но, случается так, когда в путь кличет зов. И тогда ты отправляешься в дорогу, не видя цели, не понимая, зачем тебе идти. Тебе остается только довериться себе.
Одесса
В декабре меня снова начинает преследовать желание оказаться на море. И чтобы мрачно, серо, сыро, и сильный шторм. Я с детства люблю сильные дожди, грозы и молнии. В эти моменты становится тихо внутри, какое-то чувство благоговения и единения, безопасности и спокойствия.
В моих фантазиях появились еще два элемента: дождь и автомобиль. Я хотела оказаться внутри машины с близким мне человеком. И чтобы мы сидели внутри автомобиля, на берегу моря, а в это время на море был бы сильный шторм, сверху на машину лил дождь, и чтобы капли стекали по окнам машины. Хотелось просто тихо сидеть внутри, молчать и смотреть на ручьи дождя по стеклу. Эта картина преследовала меня. Я чувствовала, что мне очень надо поехать к морю зимой, в декабре. Это ощущалось как сильный зов изнутри, который я никак не могла себе объяснить.
Прямо под Новый год, 31 декабря, я приехала в Одессу. В одиночестве пошла гулять по набережной, до позднего вечера, а к ночи вернулась в отель, довольная и умиротворенная, праздновать Новый год. Мне не удалось дозвониться папе.
С самого раннего детства у меня была тесная связь с отцом. Я всегда чувствовала папину любовь, его особое бережное отношение ко мне, он выделял меня, всегда ко мне прислушивался и верил в меня. Папа привил мне чувство любви к природе и искусству. Я была папиной дочкой, его принцессой. С детства слышала о том, что у меня папин характер — такой же свободолюбивый, своенравный и упрямый.
В главе под названием «Идентификация с маскулинностью. Папины дочки» все той же книги «Путь Героини» Морин Мердок пишет: «Женщины, которые были приняты своими отцами, уверены, что будут приняты и остальным миром. Кроме того, они развивают позитивное отношение к своей мужской природе. У них есть внутренняя мужская фигура, которая любит их так же, как и они себя. Этот положительный внутренний мужчина или анимус, будет поддерживать их творческие усилия принимающим, не осуждающим образом. Эта внутренняя фигура порождена положительными отношениями с отцом женщины или с фигурой отца. Внутренний мужчина будет оказывающим поддержку проводником на протяжении всего путешествия Героини». (Морин Мердок «Путь Героини», с. 47)
Последние несколько лет мои родители жили в разных странах. Из всей семьи папа поддерживал связь только со мной. Мы часто созванивались по скайпу. В то утро мне очень хотелось рассказать папе, что я в Одессе.
Порт
Из всех одесских достопримечательностей меня всегда привлекал морской вокзал и порт. Я люблю там подолгу гулять, стоять, рассматривать корабли, слушать звуки, доносящиеся из порта. Это место всегда манило меня, когда я бывала в Одессе, и я не могла найти этому объяснение. На следующее утро я бесцельно гуляла по городу. Интуитивно вышла к морскому порту, и в тот момент, когда я шла вдоль ограждения порта, мне позвонил папа. Я радостно начала рассказывать ему, что я в Одессе, решила отпраздновать здесь Новый год, да, я сама, а прямо сейчас я иду мимо Одесского порта, папа, ты слышишь его звуки? И папа удивился и рассказал, что из этого порта мы уезжали из Украины. Мне было 1,5 года. Мы переезжали в Россию, где папе предложили служить, он был военным. Переезжали всей семьей, папа, мама, мой старший брат и я, со всеми своими вещами и автомобилем. Отплывали из Одесского порта. И это было в конце декабря. Мы плыли по морю несколько дней, и всё время путешествия на море был шторм и дождь.
Я знала о том, что мы переезжали из Украины на корабле, но не помнила этого, и не знала подробностей. Но сейчас мне надо было расспросить маму обо всем и узнать все подробности, потому что это место, событие и связанные с ним чувства и воспоминания ворвались в мою жизнь в период острого тяжелого кризиса.
И мама рассказала…
На корабле
Причиной переезда нашей семьи из Украины стал выбор, который предстал перед моим папой: сохранить семью, переехав на другое место службы, или уйти к другой женщине. О папиных изменах мама узнала, будучи беременной мной. До момента переезда мама пребывала в состоянии стресса, уязвимости и беспомощности, сильных непереносимых чувствах боли и предательства, с достоинством сохраняя спокойствие и выдержку, так как ей надо было справляться и думать о двоих детях.
После рассказанной истории я размышляла с терапевтом о том, какие чувства и эмоции испытывает женщина, с двумя маленькими детьми, муж которой уходит к другой женщине? Рушится мир, рушатся все опоры, так страшно оказаться одной, без поддержки. Это целая гамма чувств, состоящая из чувства предательства, обиды и разочарования, бессилия и опустошенности. Это шторм, который затапливает, и буря, вселяющая страх и угрозу жизни. С этими чувствами страшно встречаться, к ним больно прикасаться. Несмотря на это, маме удавалось стойко справляться в той ситуации благодаря своим психологическим защитам. Отчасти вытесняя, отчасти подавляя невыносимый на тот момент спектр чувств и эмоций, связанный с папиными изменами. А также со стрессом, связанным с переездом в другую страну, вдали от родного дома, без помощи и поддержки близких.
И как тяжело было находиться мне в этом. Несмотря на реальные факты и сложные взаимоотношения между родителями, у меня внутри сформировалась крепкая родительская пара и ощущение полноты семьи. Что способствовало этому? В этом возрасте ребёнок еще ничего не знает о жизни и ничего не понимает в отношениях. Но все мы рождаемся с потребностью в родительской любви и потребностью в безопасности, которую даёт нам семья. Интуитивно ребенок ощущает важность и ценность семьи, как надежной опоры для дальнейшего развития. Когда рушится семья, рушится весь мир ребенка, и самость сделает всё возможное, чтобы сохранить этот мир, она придет на помощь и создаст этот мир глубоко внутри. Бессознательное поможет защитить психику от разрушения и ужаса происходящего до тех пор, пока сознание не сможет справиться с этими чувствами, а личность окрепнет и сможет столкнуться с переживаниями и прожить их.
Часто для формирования защитной реакции достаточно мгновения или короткого мига сильнейшего переживания и соединения с чем-то бОльшим, чем личное. С переживанием, исходящим из глубоких пластов бессознательного. Примеры таких встреч описывает Калшед в своей книге «Травма и душа».
А как это случилось в моей истории? Мама рассказала подробности того путешествия. Четыре дня мы плыли по морю, и все дни лил дождь, и был шторм. На корабле была сильная качка, моих родителей и пятилетнего брата тошнило, я же пребывала в полном спокойствии и любознательности от происходящего. По рассказу мамы, днём в каюте невозможно было находиться. Единственным местом, где не укачивало и не тошнило, была наш автомобиль, прикрепленный тросами к палубе. Дни мы проводили в салоне автомобиля, спасаясь от шторма и качки. Папа, мама, брат и я. Мама говорит, там было надежно и безопасно, несмотря на то, что волны обрушивались на машину. Изнутри мы наблюдали, как ручьи дождя стекают по окнам. Моё сознание этого не помнит, но помнит моё тело и душа.
Сопоставляя эти знания со своими чувствами и ощущениями, я размышляю о том, что же произошло тогда такого, что спустя 40 лет привело меня в эту точку? Я думаю о том, что бушующая стихия, буквальный шторм на море отразил мои внутренние переживания. Можно сказать, что переполняющие меня чувства я спроецировала и перенесла на буквальную внешнюю реальность — шторм на море, мощную архетипическую силу. При этом, во внутреннем мире образовался штиль, противоположное шторму чувство — спокойствие и умиротворение, а также чувство безопасности, которое испытывает ребёнок, ощущая единение своей семьи и единение со своей семьей. Я думаю о том, что я зафиксировала внутри это состояние, и оно стало моим внутренним ресурсом, подаренным архетипической природой бессознательного.
Из статьи под названием «Структура психики. Психологические травмы и компенсации»: «Фиксация, которая появилась в результате психологической травмы, становится направляющим вектором психики, а потом вокруг этой фиксации выстраивается вся система личности».
Это ощущение близости с семьей, ее полноты, сформировавшееся в тот момент, пронесённое сквозь жизнь, являлось одновременно психологической защитой и внутренним ресурсом, помогающим мне расти и развиваться счастливым и свободным ребёнком, успешно справляться с невзгодами взрослой жизни.
Калшед в книге «Травма и душа» пишет: «… индивиды с историей детской травмы часто имеют доступ к измененным состояниям сознания, в которых они, так сказать, настроены на такие „частоты“, которые большинство из нас не может видеть или слышать. Иногда у них бывают спасительные для жизни встречи с позитивной стороной нуминозного, когда в момент острой нужды появляется „голос“ или „присутствие“ наподобие ангела-хранителя. Это дает своего рода внутреннюю безопасность, которой они никогда не получали ни от кого из людей» (Д. Калшед «Травма и душа» с.50)
Можно сказать, что буквальная реальная стихия, шторм на море, стал явившимся ангелом, тем объектом, на который бессознательное ребёнка смогло перенести свои чувства и переживания, увидев в природе союзника, способного освободить от непосильной для детской души ноши, защитить и уберечь её.
Я думаю о том, что этот пример показывает, как психе человека распознаёт и выражает в символах субъективную реальность через архетипический образ. Душа нашла способ и возможность перенести на внешний объект психическое содержание, освободив внутри место для противоположного, спасительного, а не разрушающего, состояния — умиротворения, безопасности, тишины. Случилась встреча с позитивным интегрирующим аспектом архетипического уровня.
Из вышесказанного можно ответить на вопросы, поставленные вначале: причиной сформировавшейся защиты стали сложные межличностные отношения родителей и вытесненные в связи с этим чувства и переживания матери. Суть защиты заключалась в формировании внутреннего позитивного ощущения единства семьи и чувства безопасности, имеющего поддерживающее влияние на развитие и последующую жизнь. Остается ответить на вопрос: как распаковалась эта психологическая защита и к чему привела?
Из истории видно, как внутренний зов самости буквально зовет в место спасительной встречи. Зачем? И почему сейчас? Созданный мною в очень раннем возрасте внутренний цельный образ долгие годы служил мне защитой. Но пришло время сознательно прожить эти чувства. Наступление кризиса спровоцировал ряд триггеров, одним из которых стало мое вступление в тот возраст, в котором была мама на момент вышеописанных событий. А также наличие у меня двоих детей приблизительно в том возрасте, в котором была я и мой брат в момент описываемых событий.
Я думаю о важности вернуться в точку отсчета к той маленькой девочке, которой довелось слишком рано встретиться с взрослыми отношениями и тяжелыми переживаниями, сопровождающими их. Поблагодарить за то, что она сумела сохранить и пронести в себе подаренное тогда во время шторма внутреннее ощущение семьи и единства пары — отца и матери, мужчины и женщины. Осознать влияние родительской модели семьи на свои личные отношения. И оттуда, из этой точки начать новую личную историю взаимоотношений. Свою.
Список использованной литературы:
- Калшед Д., Травма и душа: Духовно-психологический подход к человеческому развитию и его прерыванию. — Пер. с англ. — М.: Когито — Центр, 2015. — 488.
- Калшед Д., «Внутренний мир травмы».
- Мердок М. Путешествие героини. М.: Клуб Касталия. 2014. — 240 с.
- Кирилюк Инна «Анорексия: тело, психика, ритуал»// статья, Журнал „Юнгианский Анализ“, № 4 (39), 2019.
- Сайт pro-psychology.net «Структура психики. Часть 3: психологические травмы и компенсации», статья.