Психотерапевтическая работа с травмообразующими воспоминаниями
«Интимные подробности» и защита психики
Клиенты точно знают, о чем бы они хотели поведать на сессии.
И если копнуть чуть глубже, то знают свои самые «затопленные» воспоминания, картинки и кадры из жизни, которые спрятаны «за тремя замками».
Клинический опыт даёт хороший поступательный темп, чтобы добраться до всех чердачков и подвалов, но — постепенно. Это поступательное движение в психотерапевтическом процессе особенно необходимо при работе с детскими травмами.
Об этом пишет в своём необычном повествовании Эва Далсгор Аксельсен и Сиссель Бакке в книге «Возвращение. Психотерапевт и пациент: изменения в процессе терапии». Это два взгляда клиента и терапевта на процесс терапии с травмой инцеста.
Автор задается вопросом — обязательно ли во время терапии рассказывать о сексе во всех подробностях?
Опираясь на цитаты из этой книги, хочу поразмышлять над клиническими аспектами. В работе с травматическими воспоминаниями терапевту важно ориентироваться на некоторые этапы/шаги.
1 шаг. Сначала найдем СМЫСЛ.
Зачем вытаскивать Клиенту подавленные травмообразующие воспоминания, которые относятся к запретной области жизни?
Ответ, который даёт Эва Д. Аксельсен: «Если требуется переработать прошлое, его следует вытащить на поверхность. И я, со своей позиции терапевта, должна узнать достаточно, чтобы понять человека. Я поступала так, когда обратившемуся требовалось переработать травму или изжить горе, но трудно было выразить их словами, потому что они относились к запретной области жизни… Мой собеседник мог просто кивать или качать головой. Сказанное мной все равно сказано, и мы оба это знаем. Важнее всего, чтобы Клиент свободно решал…, как лучше это сделать».
Мне бы хотелось добавить, что в симптоматическом поведении есть своя «логика», которую можно понять только в том случае, если будут озвучены прообразы ранних травматических умозаключений «Внутреннего» ребёнка.
Иногда для самого Клиента этот внутренний рефрен очень незнаком и мало понятен, потому что эти мысли, образы и чувства сохраняются в неизменном виде со времён детства.
На сессиях я встречаюсь с детскими или подростковыми чувствами, которые со времен травмы хранились в неизменном виде, как тайна. Эти чувства и воспоминания были запретны и сильно нагружены стыдом. Особенно разрушительны бывают травмы привязанности, для ребенка это значит, что самый близкий круг семьи становится источником опасности.
Психика неумолима и всегда стремится выживать!
И один из способов психического выживания — это диссоциация.
И так, чуть теории:
«Чтобы справиться с повторяющимися переживаниями и навязчивыми воспоминаниями, флешбеками, важно понимать, какие психологические процессы происходят с человеком во время нанесения травмы. Как уже говорилось, сознание и внимание частично отключаются, человек не присутствует в ситуации целиком.
Диссоциирующее состояние в момент травмы приводит к фрагментации впечатлений. Как следствие, травматический опыт, в отличии от обычных воспоминаний, надлежащим образом не кодируется, не обрабатывается и не поступает на хранение в память. Впечатления от травмы не интегрируются в целое, а хранятся в виде разрозненных образов, обрывков чувств или преобладающих сенсорных ощущений. Не возникает нормальной связи между чувственными впечатлениями и их вербальным выражением, не происходит когнитивной обработки. Таким образом, основной источник проблемы — несостоявшаяся интеграция опыта, которая позже приводит к повторяющимся переживаниям преимущественно эмоционально-чувствительного типа без соответствующей когнитивной надстройки». Э. Аксельсен.
Метафорически говоря, эти эмоциональные осколки живут своей жизнью до поры до времени, как в сказке о спящей красавице. 13 волшебница (как травмированная, обиженная часть) наносит свой удар в самый решающий момент, тем самым определяет будущее.
Именно поэтому логика диссоциации понятна только в ситуации прошлого (травмы), и совершенно инородна в «настоящем» человека.
Примеры из практики: «Я виноват в том, что в моей семье все пошло не так»; «Жалкая грешница, ничего другого я не заслуживаю», «Мне должно быть больно — это справедливо,» «Стать лучше, чтобы быть достойной, несмотря на все совершенные ошибки»; «Брать всегда на себя вину и мучиться совестью — это путь очищения».
В этих Детских решениях можно наблюдать «травматичную логику». В терапии мы пытаемся на неё взглянуть с позиции опыта взрослого человека, чтобы найти ей место в линии жизни.
2. Следующий шаг: ГРАНИЦЫ.
Эва Аксельсен: «Я спрашиваю Клиента, может ли она вытащить свои навязчивые сексуальные фантазии на свет. Возможно, тогда она сможет их лучше контролировать. Необходимость рассказывать о сексе во всех подробностях возникает отнюдь не всегда. Если условия работы требуют, чтобы все детали были на виду, то следует подождать, пока владелец воспоминаний будет к этому готов. Важно, чтобы проходящий терапию сам определял для себя границу. В противном случае, рассказ окажется ещё одним продуктом ПОСТОРОННЕГО ВМЕШАТЕЛЬСТВА».
Мой психотерапевтический опыт говорит, что всегда должна быть граница между терапевтом и клиентом. Особенно в ситуациях, где нам кажется, что мы должны быть очень, очень рядом, когда клиент «обнаженно» беззащитен.
Эти эпизоды воспроизводят бессознательный опыт травмы, как катастрофического вмешательства, где детская часть Клиента бессознательно ставит терапевта в родительскую роль и может ассоциировать с агрессором. На бессознательном уровне для Клиента терапевт частично родитель/агрессор.
Важно вернуть Клиенту опыт осознанного контроля над своей жизнью. Поэтому должна быть тонкая грань, некоторое Послание: «Только ты знаешь, как лучше для тебя», «Ты можешь выбирать лучший и безопасный способ для себя», «Только ты знаешь свой темп».
И, главное, дать достаточно времени! Время — надёжный помощник в нашей работе.
В Юнгианском подходе это значит, что что-то предложено бессознательному, и нужно наблюдать какой придёт ответ из него, то есть ждать — сновидение.
Я не сказала о БОЛИ. Ее очень много.
Возвращаясь в прошлое травмы, Клиент идет осознанно за Болью, но никогда не готов к ее стихийной силе.
Ева Аксельсен пишет: «Боль, которую причиняет ей эта тема, будет идти на убыль. Я говорю это, потому что ей важно знать: БОЛЬ Не НАВСЕГДА.
Чтобы пояснить свою мысль, я прибегу к метафоре. Сиссель похожа на больного, которому сняли пластырь со старой раны. Он чувствует сильную боль. Но боль и страх за беззащитную часть тела, которые он испытывает, вовсе не означают, что в ране усилилось воспаление. Просто она теперь более уязвима для внешних воздействий. Все пройдет через некоторое время, когда образуется струп, а под ним начнет расти новая кожа».
Эва Аксельсен щедро делится своей очень понятной и телесной метафорой.
Я думаю, у каждого терапевта, который заходил на «территорию» травмы, есть своя метафора как сказать клиенту, что «Боль Не НАВСЕГДА».
Материал подготовлен юнгианским аналитиком Инной Кирилюк для практического блока программы «Психология отношений: теория и практика в юнгианском подходе».
Понравилась статья? Не забудьте ею поделится с тем, кому она может быть полезной!